– Будет вечеринка? – спросила Тринити.
– Нет, – улыбнулся Захид. – Всего лишь несколько официальных ужинов, которые помогут мне выбрать лучшую невесту.
– Выбери меня! – воскликнула Тринити, подняв руку вверх, как будто она была на школьном занятии, и они засмеялись. – Я никогда не слышала твоего смеха.
– Я тоже, – признался Захид, схватив ее поднятую руку и удерживая ее в таком положении. – Ты будешь служить мне, не задавая лишних вопросов?
– Нет.
Захид почувствовал ее сопротивление и попытки опустить руку. Это было игрой. Очень грустной игрой, но, возможно, лишь такая игра – единственный способ обсудить все.
– Ты обещаешь помнить о выполнении своих обязанностей в то время, как я служу своей стране?
– Нет.
– И мне не стоит спрашивать, будешь ли ты слушаться… – Он освободил ее руку, которую она тут же опустила, повернулась к нему лицом и пристально посмотрела ему в глаза.
– Чем ближе ты ко мне, – сказала она, – тем добрее становишься.
– Чем ближе я к тебе, тем меньше могу понять.
– Могу я быть твоей любовницей?
– У меня никогда не будет любовницы, – отрезал Захид. Ее слова его тревожили. – Почему ты хочешь стать моей любовницей?
– Это была шутка, Захид.
Тринити действительно попыталась обратить все в шутку. По правде говоря, она не хотела быть любовницей, но она очень хотела быть с ним.
– Так кто будет решать, кому быть твоей невестой?
– Родственники.
Она перевернулась на спину, уставившись в потолок салона. Ей не понравился его беспристрастный ответ, и сам он показался таким чужим, совсем не похожим на Захида, которого она знала.
– Ты женишься на выбранной родственниками невесте, надеясь, что любовь сама придет?
– Любовь для дураков и обывателей, но не для будущего короля.
– Ну спасибо. – Тринити повернулась и взглянула в надменное лицо, на котором появилась легкая улыбка. – Тогда я дурочка или простолюдинка.
– Я говорил не о тебе.
– Конечно нет. Однажды ты станешь королем и поэтому считаешь, что чувства ниже твоего достоинства…
– Я объясняю тебе, как это происходит в моей стране, – сказал Захид, не желая даже колебаться в этом вопросе. – Я лишь рассказываю о причинах моего поведения.
«Не обо всех», – подумал он.
Захид решил не рассказывать ей ни о болезни отца, ни о рождении Лейлы, потому что он не мог делиться таким сокровенным с кем-либо и оставаться при этом равнодушным, не мог вернуться к этим воспоминаниям и оставаться при этом чужим человеком. Тем не менее если он хочет быть честным по отношению к Тринити, он должен четко обозначить все свои планы.
