Она. Это… это их дело.
Шестерка. А может, и правильно. Ведь деньги! Да и Герцог к ней прислушивается. Ну и что, натурой заплатит, подумаешь. От него не убудет. Вот только Секретарша изревновалась уже вся. Но ничего, ей полезно.
Она. Зачем вы мне все это говорите?
Шестерка. Ой, да не расстраивайтесь вы так, он того не стоит. Вы что, и про Секретаршу не знали? Он же только и делает, что скачет из постели в постель, плюньте вы на него.
Она. Прекратите. Не говорите о нем так.
Шестерка. Что?
Она. Мне наплевать, с кем он спит. Я знать этого не хочу. Он удивительный, он… он чистый!
Шестерка. Он?!
Она. Да! Он чистый, как снег! Не смейте говорить о нем плохо! Вы все тут, вместе взятые, мизинца его не стоите!
Шестерка. Милая моя, да вам лечиться надо. У вас крыша съехала совсем.
Она. Боже мой, что он с собой делает!
Шестерка. Да ничего он с собой не делает. Вы просто его не знаете. Послушайте моего совета, я вам добра желаю. Выкиньте его из головы.
Она. Простите, я… я пойду.
Уходит.
Шестерка. Вот так вот. Я тоже кое-что могу. Но в самом-то деле, что он в них находит? Главбух еще ладно, но эта-то ведь просто больная какая-то. «Чистый, как снег» – это он-то! Это ж совсем надо идиоткой быть. И неужели я ее хуже?
Уходит.
На другой день (Накануне юбилея)
Танцор(говорит по мобильному). Ты ж сама сказала, видеть меня больше не хочешь. Что? Зачем тебе вторая розетка в прихожей? А, понятно. Ну ладно, черт с тобой, сделаю. Нет, не сегодня. Завтра тоже нет, у нас мероприятие. Послезавтра, может быть. А? Ну слушай, ну мы же с тобой последнее время только и знали, что ругались. Ну зачем опять эту волынку заводить? Может, не стоит, а? Ну ладно, подумаю. Да подумаю, сказал. Ну не грузи меня этими делами. Вот приду, и разберемся.
Входит Худрук.
Худрук. Вот ты где. А у меня из-за тебя опять проблемы, ты в курсе?
Танцор. Какие еще проблемы?
Худрук. Программу не утверждают.
Танцор. Как это не утверждают? Давно утвердили.
Худрук. Утвердили. А потом ты выкинул финт ушами, кое-кто кое-кому кое-что шепнул, и теперь твои номера Герцог вычеркнул.
Танцор. Ну и хрен с ним.
Худрук. Значит, хрен с ним? Ты тут с кем попало… занимаешься чем попало, прямо на виду у всех, а эта…как бы сказать помягче… эта сука ревнует, как бешеная.
Танцор. Это никого не касается.
Худрук. Да ну? Герцог твои номера вычеркнул, все, кроме шарика. И правильно, кстати, сделал. Этим номерам в обед сто лет. Только мне непонятно, почему я тут должна страдать. Почему я-то опять крайняя?
