- Но в этот раз все по-другому, - сказал Ямато. – Лихорадка тебя не беспокоит?
Изанаги молчал, гладя холодное лезвие. Изанами весь последний год просыпалась посреди ночи с криками, ей снились необъяснимые видения. Когда он касался ее холодной кожи, она оказывалась невероятно горячей. Он помнил их первое прикосновение, когда они боролись с хаосом. Ее кожа была нежной и теплой. А теперь пылала, как погребальный костер.
Ямато был прав. Изанаги оставил меч на песке, погладив холодный металл. Он должен был рассказать ей, как сожалеет о Хируко и Авашиме, как он не мог спать, думая, где они и живы ли. Мир стал таким большим, их восемь детей искали, но не смогли их найти. Это его вина. Ему не следовало завидовать ее рисункам. Он не должен был обвинять ее в том, что она заговорила первой.
Изанаги встал на ноги и положил руку на плечо сына.
- Я ее проведаю, - сказал он. Ямато кивнул.
Горький запах дыма наполнил воздух, пахло углями и чем-то кислым. Изанаги подумал, что вернулся хаос чернил, ведь там были такие же темные завитки.
«Мир рушится», - подумал он. Но он услышал крик Ямато и посмотрел на пагоду, с крыши падала почерневшая черепица, словно перья.
Огонь. Пагода горела, пламя виднелось в окнах, разрушало здание.
- Матушка! – закричал Ямато.
- Изанами! – Изанаги помчался вперед, потерял в песке сандалии, приближаясь к зданию. Дверь сорвалась с петель и упала, сгорая. Из дома вышел ками, все его тело охватывало пламя. Огонь вихрился на его коже, но он не кричал. В его глазах вспыхивали синие угли, за его спиной пылал пожар, поднимаясь до крыши.
- Изанами!
- Ее больше нет, отец, - сказал огненный ками.
Изанаги закашлялся от дыма.
- Отец? – ошалело переспросил он у ками.
- Я твой сын, - сказал он. – Кагутсучи.
- Где Изанами? – прокричал Изанаги, слезы собирались в его глазах из-за дыма.
- Она уже не двигается, - сказал Кагутсучи.
Он понимал это, глядя на огненного ками. Все это его вина. Они с Изанами создавали ками и ёкаев, божеств и демонов. Огонь ее горячки был из-за его высокомерия, и теперь он сжег ее заживо.
- Демон! – закричал Ямато. – Что ты наделал?
- Что я наделал? – простонал Изанаги. Но он понял, что смотрит Ямато не на него, а на Кагутсучи. Нет. Это не из-за Изанаги. Это все из-за этого существа, воплощенного пламени. Он убил ее, уничтожил.
Черепица с крыши пагоды падала, словно дождь.
- Отец! – крикнул Ямато, а Изанаги обернулся, чтобы поймать свой меч, летящий к нему по воздуху. Длинное лезвие пролетело мимо, он ухватился за рукоять, крепко обмотанную кожаными шнурами.
