Нет, все-таки держать удар он умеет. Он и бровью не повел.
– Здесь раньше никого не было, – пожал он плечами. – Мы можем покинуть эти земли, если ты скажешь, где заканчиваются владения Великого Герцога Велемира.
Федька юркой змейкой поставил передо мной кружку с пивом и тарелку со снедью.
– А за рекой, – так же весело сказал я. Пиво оказалось таким, как надо. – Только вот я думаю, может, мне свое небольшое княжество оганизовать? Жители есть, живете в достатке, места здесь хорошие. Староста хороший нужен.
– Так мы и своим умом хорошо живем, а с захватчиками сами разбираемся, – позволил себе усмешку староста. – У тебя разве много войск?
А вот это было лишним. Я поднял взгляд, и староста осекся. Я оглянулся в сторону своих людей. Мои вояки сидели с каменными лицами. Медленно поднявшись, обошел стол.
– Ударишь безоружно…
Мой кулак отлично впечатал его морду в стул. Да так, что он свалился. Кряхтя, он попытался встать, отряхивая голову. Я рывком за шкирку усадил его обратно за стол.
– А теперь по порядку, – сказал я с мрачным удовлетворением. – Отвечай на вопросы. Схитришь – убью Федьку. Ракшас?
– Готов, – ответил тот, ощерив зубы.
– Ублюдок, – сказал староста. – Я всегда знал, что в тебе живет гниль, ведь не зря…
Ракшас быстрым движением приблизился и, не дав тому договорить, ударил в челюсть.
– Ты слегка забываешься, – сделав еще глоток, проговорил я. – На несчастную жертву инквизиторского произвола ты не похож, так что – отвечай.
– Никого нету, остались их вещи, с другой стороны деревни, – сплюнув кровь на пол, ответил тот. Крепкий удар моего собрата, похоже, не выбил ему ни одного зуба.
– Это хорошо, – сказал я. – Где жители?
– Ушли, кроме тех, кто помогал по хозяйству, сейчас они в лагере за деревней, присматривают за оставшимся добром, – продолжал отвечать мой, гм, пленник.
Он не врал, все мои чувства подтверждали это. Я позволил себе немного расслабиться.
– Где Владимир? – взяв кусок хлеба с сыром и колбасой, спросил я.
– Какой Владимир? – не понял моего вопроса староста.
Некоторое время я разглядывал своего собеседника в упор.
– Владимир, твой сын, – тщательно подбиря слова, мне пришлось повторить свой вопрос.
– У меня нету такого сына, – отрезал староста.
От удивления я чуть было не поперхнулся пивом. Отставил бокал. Посмотрел ему в глаза. А потом до меня дошло…
– Ты убил его… Ты убил собственного сына… – я весь похолодел от осознания жуткой, чудовищной правды. Я моргнул, из глаз брызнули непрошеные слезы.
