***
Времени на реакцию у Кэтлин не оставалось. Человек спустил курок, и в ее сторону что-то метнулось. Не пуля. Спустя миг до сознания дошло: это не пистолет, а тазер.
В плечо вонзились электроды.
Мгновение, и от разряда подкосились ноги. Голову распирало. Тело на полу выгнулось тугим луком.
Такого Кэтлин не испытывала еще никогда. Вместе с телом словно парализовало и волю – попробуй тут совладай с собой…
Она лежала закрыв глаза, и тут ей в правую щеку что-то уперлось, придавив голову к полу. Кто-то наступил ботинком ей на лицо.
– Теперь вы, безусловно, понимаете, что вас здесь ждали. И даже привели куда надо.
Вот уж да.
– В следующий раз, мисс Ричардс, – вкрадчиво предостерег голос, – будет уже пуля.
Кэтлин пронзил гнев не хуже тока, но поделать ничего было нельзя. Мышцы все еще бесконтрольно подергивались.
Ботинок со щеки убрали.
– Лежать, – велел голос, – и слушать. – Незнакомец находился сзади, но поблизости. – Голову не поворачивать, иначе добавлю.
Кэтлин лежала тихо, выжидая, когда наконец мышцы начнут повиноваться мозгу.
– Антриму мы сказали. Теперь говорим вам. Бросьте все это.
Она на слух пыталась определить, кому может принадлежать этот холодный резкий голос. Мужчина, молодой. Что-то общее с Мэтьюзом, но не такой чопорный.
– Вы, видимо, думаете, кто мы? – спросил он. – Отвечу: хранители секретов.
О чем он вообще?
– Пазан мертва, – произнес голос. – Она слишком много знала. Вы сейчас знаете немногое. И это вас спасает. Мой вам совет: пусть так и будет. Лишнее знание может оказаться смертельным.
Тело понемногу расслабилось: ушла боль, возвращались мысли. Тем не менее в присутствии этого человека она продолжала лежать, прижав голову к полу.
– Domine, salvam fac Regnam.
В студенчестве Кэтлин проходила и латынь, так что смысл фразы был ей понятен:
– Таков наш долг, – добавил голос. – Et exaudi nos in die qua invocaerimes te.
«И услышь нас в день, когда мы тебя призовем».
– Наша награда за тот долг. Этими словами мы живем. Не забывайте их и вы. Это наше первое и последнее предупреждение. Пусть все будет как есть, ни во что не лезьте.
Не мешало бы, конечно, обернуться, взглянуть на этого латиниста. И кстати, это именно он стрелял из тазера? Или тот, другой, а он подошел следом?
По телу скользнула рука в перчатке и убрала электроды.
Стало слышно, как дверь часовни отворилась.
– Лежать тихо, мисс Ричардс. Не двигаться. Побудьте так несколько минут, отдохните, подумайте. И уж затем поднимайтесь.
