В кабинет вошел человек. Ему Антрим вручил пакет с образцами и дал адрес, куда их доставить. Человек молча кивнул и вышел.
– Что-то твой папа все еще не дает о себе знать, – заметил Блейк после минутной паузы. – Надеюсь, он разыщет этого ворюгу Иэна Данна.
– А что он такое украл?
– А вот что. Тот парень, что погиб в метро – Фэрроу Керри, – работал на меня. Он расшифровал ту тайнопись, которую я тебе сейчас показывал. К сожалению, свою работу он прихватил с собой на той самой флэшке, которую, как мы считаем, у него стибрил Иэн. Вот ее-то мы и ищем. Всего и делов: забрать ее у него.
– А что в той тайнописи?
Антрим пожал плечами:
– Не знаю. Буквально за час-полтора до своей смерти Керри позвонил и сообщил, что сделал прорыв. Колоссальный. И попросил одного из моих людей встретиться с ним на «Оксфорд-Сёркус». Человек мой на встречу прибыл, но успел увидеть лишь то, как Керри упал на рельсы. А еще заприметил Иэна Данна, шмыгнувшего в толпу, по всей видимости, с той флэшкой.
– Скажите, а как вы познакомились с моей мамой?
Мальчик в самом деле горел желанием знать ответ.
– Как я уже говорил, они с твоим папой жили в Германии. Я тоже. Мама была несчастлива. Твой отец ей изменял. Это ее ранило, она страдала. И вот однажды на рынке в Висбадене мы случайно встретились. Разговорились. От разговоров все постепенно перешло к другим вещам…
– Вы были женаты?
Антрим чуть заметно усмехнулся:
– Нет. Женатым я никогда не был.
– А она – да.
– Я знаю. Это было неправильно. Но я тогда был гораздо моложе. И она тоже. Все мы, когда молоды, совершаем поступки, о которых впоследствии сожалеем. Я уверен, что она чувствует то же самое.
– Вот и она говорила примерно так же.
– Твоя мама, Гэри, чувствовала себя одинокой и преданной. Я, честно говоря, понятия не имею, что происходило между нею и… твоим отцом. Я лишь пытался, чтобы она хоть на время почувствовала себя лучше. Хоть ненадолго.
– Как-то… неправильно.
– Я понимаю, о чем ты думаешь. Но поставь себя на материно место. Наша связь была для нее способом справиться с той уязвленностью, которую она чувствовала. Было ли это правильно? Разумеется, нет. Однако это произошло, и результатом стал ты. Так что разве это может быть плохо?
– А как вы думаете, почему она мне о вас не рассказывала?
– Может, потому, – Антрим пожал плечами, – что все, о чем бы она ни сказала, лишь породило бы еще больше вопросов. Она, само собой, не хочет, чтобы ты думал о ней плохо. К сожалению, она не брала в расчет ни твои, ни мои чувства.
