– Что-то вроде. Хотя мы рассчитываем отыскать даже нечто большее.
– А что эти символы означают?
– Они – способ разгадать шифр, созданный несколько веков назад человеком по имени Роберт Сесил.
В семидесятые, когда те юристы-ирландцы впервые углубились в тайну, компьютеры были еще достаточно маломощные, а программы дешифровки и вовсе на примитивном уровне. Поэтому секреты плиты оставались нераскрыты. К счастью, современные технологии все это изменили.
Антрим внимательно наблюдал, как мальчик зачарованно водит пальцем по символам.
– А хочешь увидеть самое важное из того, что мы нашли?
Гэри быстро кивнул.
– Это вот здесь.
***
Малоун вместе с мисс Мэри шел мимо стеллажей.
Ее магазин был размером чуть меньше, чем у него.
Судя по всему, у нее была такая же любовь к изданиям в твердой обложке. Названия, что примечательно, повторялись не часто, что лишний раз свидетельствует, насколько она разборчива в покупке. Опасности истощить ассортимент как таковой не существует, поскольку люди любят выменивать книжки. В этом большой плюс для букиниста: постоянная циркуляция недорогого ассортимента.
Мисс Мэри завернула в исторический раздел и оглядела корешки.
– Боюсь, мне понадобится ваша помощь, – сказала она, указывая на одну из верхних полок.
Малоун был ростом под два метра, а она в лучшем случае ему по плечо.
– Весь как есть к вашим услугам.
– Вон там. Четвертая книга слева.
Малоун потянулся к красному томику высотой сантиметров двадцать, шириной десять, а толщиной не больше двух с половиной. Состояние хорошее. Судя по переплету и шрифту, издание конца XIX – начала XX века.
На обложке значилось:
«Знаменитые самозванцы».
И имя автора. Брэм Стокер.
26
Кэтлин припарковала машину. На обратном пути из Оксфорда она пришла к выводу, что ее держат за болванчика. Никакой Евы Пазан не было – во всяком случае, той, которая бы преподавала в колледже Линкольна. Может, Пазан приказали солгать. Но зачем? Они что, разве не все на одной стороне? Вон и Мэтьюз указал ей встретиться конкретно с женщиной-профессором. Если Пазан – обман, то в чем его суть? Кэтлин не поленилась перепроверить колледж Иисуса и выявила подлог. Теперь она возвратилась в Храмовную церковь. То, что здесь недавно произошло, тоже наводило на тревожные мысли.
Она снова поставила машину за стенами и в «Судебные инны» прошла через пустую будку привратника. Переулок Королевской скамьи блестел от дождя; ввиду позднего часа машин здесь не было.
Иногда Кэтлин сожалела, что не стала практикующим юристом. Ни отца, ни дедов на момент ее решения податься в АБОП уже не было в живых. Отец вообще помнился слабо (он умер, когда она была еще маленькой), но память о нем поддерживала мать. Так рьяно, что Кэтлин тоже решила избрать себе юридическое поприще. Пойти по его стопам. Само нахождение в «Судебных иннах», воспоминание о своих деньках здесь и в Оксфорде, безусловно, вызывало в душе привкус ностальгии. Если вдуматься, то в тридцать шесть вполне еще можно отточить свой профессиональный опыт и, чем черт не шутит, побороться за право зачисления в адвокатуру. Сначала стажировка, а затем… Дорога, разумеется, непростая, но ее, как известно, осилит идущий. А скоро это и вообще может стать для нее единственным вариантом. Карьера в АБОП считай что пошла ко дну, а короткое попадание в разведслужбу может закончиться, так и не начавшись. Не попадание, а попадалово.
