– Если она захочет, то сделает это.
– Конечно. Она упрямая, как и я, мы похожи во многом, а в этом больше всего.
– Похожи? – Хуан разразился издевательским смехом. – Надо бы посмотреть на тебя в одеянии монашки!
– А может мне, как и ей, ударит в голову эта прихоть.
– И тебя бы приняли?
– А почему бы и нет? Что ты себе воображаешь? Думаешь, я ничего не стоящая вещица? Думаешь, не стою ничего, потому что соизволила посмотреть на тебя?
– Мне кажется, кое-что большее, чем посмотреть… – язвительно намекнул Хуан.
– Вот как значит? Мужчины не благодарят ни за что.
– Я благодарен за то, что ты такая красивая, что у тебя атласная кожа и порочное сердце. За это и нравишься. Смеешься?
– Мне смешно, потому что говоришь так же, как и я. Я тоже ненавижу слащавость. А тебя люблю, потому что у тебя этого нет; за то, что ты грубиян, дикарь, дьявол. Хуан Дьявол… Кто дал тебе это имя?
– Кто-то… Не все ли равно? Для меня оно хорошее… для меня все хорошо.
– Это точно, для тебя хорошо все, что плохо. Поэтому ты мне тоже нравишься. И влюбилась в тебя, не спросив ничего. Я даже не знаю точно, кто ты.
– Какое это имеет значение?
– Никакого, но мне все же любопытно. Где ты родился? Кем были твои родители? Твое настоящее имя? Кем ты был, прежде чем стать капитаном корабля, который непонятно, из какого порта приплывает, и что возит? Кто же ты? Ответь!
– Я из этих мест, как и мой корабль, и зовут меня Хуан. Если тебе не нравится Хуан Дьявол, можешь звать меня Хуан Хуана. Я принадлежу только себе, не считая дьявола.
– А мне хоть немножко принадлежишь?
– Конечно! Тебе принадлежу, как и ты мне, на какое-то время, – засмеялся он язвительно.
– Знаешь, ты иногда жестокий! Не смейся так. У тебя злой смех! Не знаю, почему я люблю тебя, почему меня тянет к тебе, как это я влюбилась.
– Это я влюбился в тебя, дорогая. Не помнишь? Это было на пляже. Ты прохаживалась со своим кружевным зонтиком, а я подплывал на своей лодке. Ты стала меня рассматривать. Конечно же, ты подумала: Прекрасный Зверь. И задалась целью приручить меня, но это не так просто. Как бы тебе не разочароваться.
– Почему ты так говоришь? Ты очень плохой, – и со страстью в черных очах Айме воскликнула: – Я люблю тебя, Хуан. Люблю, ты нравишься мне больше всех и всего. Поцелуй меня, Хуан! Поцелуй и скажи, что тоже меня любишь. Скажи много раз, даже если это неправда!
Хуан ничего не ответил. Обезумевший, страстный, он целовал ее, а ее горящие глаза прикрылись ресницами.
