– Вот и папа! – закричал мальчик, радостно оторвавшись от нее. Он побежал навстречу всаднику, который остановился у главного входа и быстро спешивался с лошади. Он бросил вожжи дюжине слуг, подбежавших обслужить и поприветствовать его. Из полумрака просторной веранды София Д`Отремон созерцала влюбленными и ревнивыми глазами мужественную фигуру, гордую и стройную, перед которой все преклонялись, потому что хозяин Кампо Реаль был абсолютным властителем этой земли.
– Ты привез мне карманные часы, папа?
– Нет, сынок. У меня не было времени, чтобы их отыскать.
– А разноцветную шкатулку? А струны для моей мандолины?
– Сожалею, но в этой поездке у меня не было на это времени.
– Франсиско… – тихо произнесла София, приближаясь к мужу.
– София, как ты? – спросил Д`Отремон ласково и нежно.
– Как всегда. Оставим мое нездоровье. Почему ты вернулся так скоро? Мы тебя еще не ждали.
– Полагаю, ты не огорчилась столь скорым приездом, – весело ответил Д`Отремон.
– Огорчилась? Что ты говоришь! Это радостная неожиданность, но все-таки неожиданность. Что же случилось? Не прибыл фрегат, который вы ожидали? Отменили все праздники в честь Маршала Понмерси? Или, может быть, ты привез его?
– О, нет, нет! Я даже не видел Маршала Понмерси.
– Что случилось? Какое-то несчастье? В последнее время погода была ужасной.
– Нет никакого несчастья. Фрегат благополучно вошел в порт, и скорее всего торжества отмечают.
– Но…
– Мне не интересно было там оставаться, София. Это все.
– Я думала, тебе будет приятно поговорить с известным соотечественником. Наверняка ему было что рассказать. Мы могли бы узнать что-нибудь новое.
– Светские сплетни или политические интриги? Что это может нам дать, дорогая? Мы находимся в семи тысячах миль от Франции и даже солнце светит у нас в разное время.
– Но не можем же мы из-за этого забыть нашу родину, – упрекнула София.
– Моя родина здесь, дорогая. Потому что здесь мой дом, мой сын и ты. Этот остров суров лишь для твоего здоровья. Но тебе не любопытно, что я тебе привез? – Он повернулся к цветнику, окружавшему парадную лестницу. У главного входа в особняк остановились три следуемых друг за другом экипажа. Один был совершенно пустым, из другого выходили личные слуги, а из третьего, ближайшего, выходил Педро Ноэль, почти волоком таща за собой мрачного мальчика, спутника его путешествия. Тонкие брови сеньоры Д`Отремон сдвинулись в гримасе чуть ли не отвращения, она спросила:
– Педро Ноэль… Кого он тащит?
