И, пока он опять никуда не сбежал, или еще что-то такое не сделал, я схватила его за руку.
— Капитан, нам нужно поговорить, — удерживаю двумя руками, а то я уже в курсе, как быстро этот драг может скрыться из вида.
— Ну, я, пожалуй, пойду, — решил сбежать от намечающегося выяснения отношений Аслан. Обо мне он не беспокоился, отчего-то уверенный, что именно мне ничего на корабле не грозит. Хотя да, я же им очень нужна.
Как только Ас скрылся из зоны видимости, я продолжила:
— Понимаю, я на вашем корабле, и у вас свои порядки. Но есть то, что для меня важно и не может быть изменено в угоду вашим интересам. Я имею ввиду возможность улыбаться где и когда мне хочется. Для человека улыбка много значит. Это не вызов и предложение брачных игр, как у вас.
Мы улыбаемся, когда весело, радостно, когда хорошее настроение, когда рады кого-либо видеть. Улыбаемся, чтобы поделиться этими чувствами. Потому я не могу в этом случае жить по вашим правилам. Мне нужно это, для души, для настроения. Надеюсь, вы постараетесь понять и принять. А, также, объясните вашим подчиненным, что к чему.
Некоторое время драг молча меня рассматривал, затем перевел взгляд на мои руки, все еще удерживающие его.
Поняв, что он никуда не собирается сбегать, смутилась и отступила на шаг к стене. Мужчина за мной. Я еще сделала шаг назад, далее шагать было уже некуда, итак в стену уперлась. А он… он уперся в меня… Навис надо мной, весь такой…
— О, черт! — простонала я, вспомнив, что это не он, а эти чертовы инстинкты. Потому нечего заглядываться на этого драга.
Выставила руку вперед, и Эллог, на удивление, отошел на шаг, сверля меня своими глазищами. На звезды я старалась не смотреть, а то они странно воздействуют на меня.
И проговорила:
— Полгода, шесть месяцев, держитесь от меня подальше. Неужели так трудно понять? — раздраженно выговаривала я.
Эллог тоже был зол. И рычание… Я думала, это звери какие-то… А это, оказывается, он рычал так страшно… Ой, мамочки!
Опять боюсь! Всепоглощающий ужас сковал тело.
Увидев меня в таком состоянии, драг отступил еще дальше, затем прорычал что-то непонятное, и со всей дури ударил кулаками друг о друга. Ой! Ему же больно, наверняка.
Забыв о страхе, сделала шаг навстречу, но была остановлена грозным:
— Полгода! Я смогу… полгода! Если вы так желаете, Яна… Но потом…
И он стремительно зашагал в сторону столовой. А я стояла и пыталась понять, от чего вдруг чувствую себя так, будто меня лишили десерта. На все эти долгие шесть месяцев!
