Я только начал смиряться с мыслью, что просто эти люди терпеливо ждут выкупа за меня и продолжают вести переговоры, что я всего лишь похищенный ради денег человек, как появлении этой девушки перечеркнуло все мои догадки жирной чертой.
Не в силах больше бессмысленно лежать без сна, я поднялся на ноги. Ступня моя шаркнула по бетонному полу, и этот негромкий звук разбудил вчерашнюю пленницу. Я не смотрел на неё, но боковым зрением не возможно было не увидеть, как содрогнулось всё её тело. Она поджала ноги, сжавшись в привычный комок. Видимо, она заснула под утро, потому что её жалкие всхлипы всю ночь не давали мне покоя. Я слышал, что это была не истерика, а слёзы отчаяния - приглушённые и душераздирающие. Всю ночь во мне боролись две противоположные личности: одна хотела подойти к ней, утешить и пожалеть, но я слишком долго находился среди зверей, слишком долго не видел привычных мне людей, так что вторая сущность взяла верх. Сущность, не дающая проявиться человеческим чертам, говорящая, что сближение с ней каким-то образом может навредить мне. В конце концов, я её даже не знаю. Она - очередная проблема в моей перевернувшейся жизни. Я тешил этой мыслью себя всю ночь, пока её всхлипы не стихли.
Повернув голову в её сторону, я увидел, как она опять вздрогнула от моего движения. На меня пристально смотрели глаза, полные ужаса и отчаяния. Её руки сжимали колени, а босые ноги были поджаты настолько сильно, что она занимала пространство не более печатного листа. Обе ступни её были ободраны, а на голенях синели кровоподтёки. Светлые волосы растрёпаны, одна прядь от крови прилипла к щеке. В уголке её губ тоже запеклась кровь. Судя по всему, ей порядочно досталось, и её сопротивление было отчаянным.
Я стоял и смотрел на неё в нерешительности, не понимая, что же мне с ней дальше делать. И первое, что пришло мне в голову, сначала надо стереть кровь с её лица. Мысль эта возникла откуда-то из глубины сознания. И целью её была не забота о ней, мне просто не хотелось лишний раз видеть кровь, следы избиения. Эти факты напоминали мне о моей собственной слабости и неспособности защитить и защитится. Я зашел за низкую перегородку, отделявшую пространство камеры от туалета. Только там была вода. Она стекала самотёком из трубы в прямоугольную дыру на полу, представлявшую собой канализацию. Я оторвал кусок ткани от своей майки, намочил её и направился к девушке. Видя меня, идущего в её сторону, её и без того гнетущий страх стал ещё больше. Я понял это по тому, как расширялись от ужаса её глаза, а ноги судорожно заскользили по полу, вжимая её в угол ещё сильнее.
