— Пришел-таки, ‒ довольно хмыкнул Кабанов.
— Таки я тут каждое утро хожу, ‒ перекривил его довольную морду Мидун.
— Тем более, тем более… ‒ протянул волк.
— Пустишь или обходить?
— Ни то, ни другое, Мидун. Сейчас мы будем проводить следственный эксперимент. Пройдемте? – лапа волка в пригласительном жесте указывала в сторону бегающих в лесу псов.
Пус замахал головой. Он втянул воздух носом и, все еще посматривая в сторону, злобно сказал:
— Ты мне мешаешь на рыбалку идти, а мне к десяти надо успеть наловить много добычи.
Волк не сдвинулся с места.
— А ты мне жить мешаешь, Мидун. Ты и твой обоссанный друг енот, вы просто два урода, которые портят мне всю статистику по району. Ты у меня, как бельмо на глазу, и скажи спасибо, что я еще не успел сегодня за тобой сам приехать.
— Какая жалость, ‒ буркнул кот.
— Пошли за мной. Дернешься – считай, что уже труп.
Пус осознал, что выбора у него не осталось. Рядом суетились коллеги Кабанова и на помощь ему они успеют быстро. Он прошел вслед за волком, который сделал десять шагов, а потом резко отошел в сторону и пропустил кота вперед, лишив того возможности отступить. Волки на минуту перестали бегать и покосились на своего шефа, но тот жестом приказал им продолжать, после чего они вернулись к обнюхиванию окрестности.
Мидун и Кабанов вышли на небольшую полянку, которую уже начало лениво освещать сквозь редкие деревца встававшее солнце. Вокруг не было ничего такого, что могло бы привлечь внимание, и уже начавший нервничать кот повернулся к волку.
— Чего ты от меня хочешь?
Волк облокотился боком о дерево, достал новую папироску и спросил:
— А ты что, разве не узнаешь места?
Кот опять осмотрелся.
— Я вон той тропой хожу за рыбой. Почти каждый день. Места для меня давно знакомые, но я не понимаю, что я должен тебе сказать.
— Ну как что… Просто сознаться во всем, и мы все быстро оформим и закончим.
— Сознаться в чем? В том, что мне это надоело?
— В том, что ты тут натворил.
Пус вновь осмотрелся.
— Кабанов, заканчивай. Я тут не был, ничего не делал, никого не трогал.
Волк саркастически улыбнулся.
— А это? Не ты? – лапа волка поднялась вверх.
Мидун, следуя направлению, поднял голову и отпрянул.
— А Тучун бы тебя взял! Какого ж это… ‒ выдохнул он.
Наверху, метрах в пяти над землей, висел кабан, прибитый за шею и уши огромными гвоздями к дереву. Его живот был вспорот, кишки обмотаны вокруг ствола дерева, а задние ноги были сломаны в суставах и вывернуты в неестественном направлении. Мидун, быстро окинув взором открывшуюся картину, ощутил подкативший к горлу комок и отвернулся.
