Кабанов осмотрелся по сторонам.
— Видишь, вот, соседи наши, ‒ он показал лапой в сторону близстоящих жителей. – Они живут с нами в поселке, делают свое дело, строят планы. Но только есть проблема одна. Никто из них не убивал Драного. Но о тебе я такого сказать не могу.
— Чего? – неприкрыто возмутился Пус. – Вы, твари серые, меня под свой каток загнать решили? За компанию? Шиш вам! – кот увенчал свою речь соответствующим жестом. Но волк, находясь в хорошем расположении духа, не отреагировал на это заявление Мидуна.
— Да, это факт, что твоего запаха на медведе и возле него не было. Лишь возле реки твоей немытой шерстью разило. Но это не значит, что это не твоих лап дело.
Пус разглядывал брусчатку, из которой была выложена площадь. Он совсем забыл про несчастный случай с Драным.
— Я там рыбу ловлю. Ты знаешь это сам. Потому и запах мой там был.
Волк оглядел догорающую папироску и сказал:
— Ты же помнишь, я тебя недавно предупреждал. Я слежу за тобой. Будь осторожен. А доказать, я докажу. Немного позже.
Кабанов швырнул окурок Мидуну под лапы и направился прочь к своему участку. Небольшая компания проводила его взглядом до поворота. Пус недовольно шевелил носом и усами, всячески выказывая свое искреннее желание поквитаться с волком за обиду. И тут же сам себе сознался в том, что уже давно задумал убийство Кабанова. Еноты вскоре засобирались по своим домам и, обнявшись на прощание, разбрелись в разные стороны. Лишь Чумазый споткнулся о черепаху, которая спешила к площади, чтобы поглазеть на суд и новых слухов послушать.
— Вот и все, братец… ‒ внезапно произнес гнусавым басом заплаканный Шолох. Он поднялся, отряхнул зад, и вяло поплелся, куда глаза глядят. Сегодня в его планах было лишь одно – постараться дожить до завтра.
Пус только мельком взглянул на забытую орангутаном тряпку, на которой тот сидел, отрешенно улыбнулся и зашагал на край села. В ту сторону, в которой он давно заприметил хорошее место для нового жилья.
Холода уже безраздельно царили на этих землях, и по ночам температура сковывала толстой коркой льда лужицы и водоемы. Дожди закончились пару недель назад, а вместе с ними ушел и лосось ниже по течению. Говорят, в нескольких десятках километров под водой пролегает какая-то большущая труба, и что она всегда теплая. Нынешний лосось повадился зимовать около нее, припадая по очереди к теплым стенам трубы и отогревая бока. Не далее, чем вчера вечером Пус обнаружил вмерзший в лед рой пчел, водивший хороводы перед своим ульем в знак окончания медоносного сезона. По необъяснимой загадке природы они все разом вдруг оказались во льду, как будто бы мгновенно замерзли. Если присмотреться, то можно было бы разглядеть, как у них устроены празднества: молодняк и насекомые среднего возраста угощаются муравьиными головами и капельками забродившей на подорожниках росы. А пчелы постарше, которые отработали прошлый год, позволяют себе открыть кое-что из зимних запасов меда и мажут им друг дружку, теряясь в беспорядочном танце. По приметам стариков, обнаружить рой пчел, вмерзших в лед – к необычайным холодам. А еще можно было смело лакомиться оставшимся в улье медом – никто уже не станет ни защищать его, ни требовать за него денег. Одна беда – не ел Пус меда, аллергия на мед была у него страшная. И все, что ему оставалось делать, так это нагадить в улей, повинуясь своим бессознательным асоциальным потребностям, что он и сделал.
