— Полно вам… ‒ недовольно проворчал Шолох.
— … и еще всячески издевался над нею. Таким образом, я признаю себя также виновным в убийстве кабана несколькими днями ранее на почве жадности с целью ограбления. Я распял кабана на дереве и вырвал ему кишки. А еще ранее я убил семью белок путем выдавливания из них внутренностей грубой физической силой… Дата и подпись.
Волк поднял высоко над собой листок, с которого читал.
— Это документ, мои дорогие! И этот документ есть доказательство против зайца. Этого доказательства вполне достаточно, чтобы приговорить его к соответствующему наказанию.
На этот раз толпа ответила пустым молчанием. Многих повергло в шок описание смерти Синевановой, некоторым стало просто не по себе. Лишь Шолох, троюродный брат Синевановой, требовательно произнес:
— Давайте уже!
— Чтобы соблюсти все процедуры, предоставим слово зайцу, ‒ объявил волк. ‒ Подсудимый! Твое слово в свою защиту!
Заяц затуманенным взглядом осмотрел толпу и, надрывисто дыша, с присвистом выговорил:
— Это… не я…
Кабанов помялся на месте с полминуты.
— Все? Больше сказать нечего?
Но подсудимый не отвечал. Он почти потерял сознание от боли, парализовавшей заячье тело – переломанные лапы опухали и пульсировали, словно от ожогов, в ответ на каждое его движение. Дышать мешали сломанные ребра, а в голове стоял сплошной туман от того, что всю ночь его били палками по затылку и морде.
— Ну что же… В таком случае я как представитель власти объявляю решение: суд признает зайца виновным в совершении ряда убийств. Ввиду особой жестокости преступлений, суд постановил назначить зайцу наказание в виде смертной казни прямо после заседания суда. Казнить следует, содрав с преступника шкуру заживо.
В толпе раздались приглушенные восклицания, ослица рухнула без сознания на землю. Несколько животных бросились прочь от этого места, дабы не смотреть на то, что будет дальше. Кто-то поспешил увести детей, которых зачем-то сюда привел. Шолох разразился рыданиями, потому что понял, что от этого его сестра не оживет и облегчения он не испытает. Чумазый приплясывал на месте и нетерпеливо хлопал в ладоши. Очень быстро на помосте появились бобры и установили посредине два крепких шеста с ремнями на них. Подхватив зайца под лапы, волки подняли его и привязали к этим ремням так, чтобы осужденный не упал во время приведения приговора. Через пару минут на помост взошел старый и беззубый пес Шрам, который был палачом в третьем поколении. Еле забравшись на помост, он вдруг вспомнил о чем-то и достал из кармана маску с прорезями для глаз. Надевая ее, он распорядился следующим за ним волкам окатить зайца водой и привести его в чувства.
