— Барка, сука!
Чумазый от неожиданности пролил полбанки варева на свое брюхо. И сразу же описался.
— Представь, она доносит на меня Кабанову! Я-то за твоими травами и забыл совсем!
Поникший енот, молча переживал боль от ошпаренного пуза и стыд за лужу под лапами.
— Вот ведь сволочь, поди, и сейчас морду выставила в окошко и сечет – дома ли я? Что мне делать, а?
Не дожидаясь ответа друга, Мидун схватил валявшуюся на земле банку и набрал себе напитка.
— Нельзя это так оставлять, ‒ сказал он, отпивая обжигающую жидкость. По всему было видно, что он возбуждался и заводился тем сильнее, чем чаще угощался коктейлем Чумазого. И вскоре накрутив себя до состояния вибрирующей лески, кот вышагивал круги по диаметру пещеры, напрочь забыв про друга и все остальные заботы. Сейчас его волновало только предательство соседки, жгло обидой и кололо чувство уязвленного самолюбия. В голове зрел план мести, в котором с каждой минутой становилось все больше жестокости.
Отвлекаясь от своих проблем, Чумазый тонким голосом спросил, откуда Мидун узнал про это.
— Сыцер мне рассказал. Я его встретил, он как раз сбегал из села.
— Странно, что Сыцеры теперь твои друзья, ‒ отметил енот.
— Они мне не друзья. Но они ищут сейчас союзников, и почему бы им не найти его в моей особе… ‒ обычно грубому Мидуну впору было и самому удивиться тому, как складно стала литься его речь.
— Не бойся врагов, а бойся друзей. Это они строили Колизей... ‒ не своим голосом процитировал енот.
‒ Еще ты со своей травой... Говорим так, будто книгами камин топим.
— Да, чего бы в огонь кинуть, холодно уж.
Пус не ответил, а только проследовал в дальний угол, откуда вскоре вернулся и спросил:
— Что мне с ней делать?
— Ничего, ‒ со вздохом ответил Чумазый. – Ты ничего не можешь сделать. Оставь ее.
— А ты случайно не стал бояться их всех во главе с Кабановым? ‒ кота начало пошатывать от количества выпитого. Он неловко споткнулся и присел на задние лапы.
— А что мне его бояться. Мое дело простое, я тут сижу и никого не трогаю. Повесьте мне решетку на вход и ничего не изменится. Ни для них, ни для меня.
Енот пошел к мешку с рыбой и вытащил еще одну для себя.
— Ложился бы ты спать, Пус, а завтра что-нибудь придумается.
Помутившийся разум кота не стал сопротивляться совету друга, которому можно было доверять. Отдохнуть следовало, учитывая бурные обстоятельства прошлого дня. Шатаясь, Мидун подошел к котелку и одним глотком осушил еще одну банку напитка, после чего повалился на землю и уснул хмельным сном.
