– Вы должны понять, – сказал он, – что кровь – это сущность человеческого. Это душа, это сама жизнь. И как жизнь священна, так же и кровь. – Он как будто закончил речь, но тут же добавил: – Кровь означает дар жизни, за который должна быть благодарна каждая живая душа. – Он огласил это не как заветную мысль, а как констатацию факта – тоном инженера, объясняющего конструкцию моста.
Грив ждал, показывая своим молчанием, что на его вопрос не ответили. Но Кевин Генри не собирался продолжать и смотрел прямо перед собой.
Грив дал подсказку:
– Итак, если кровь – дар, почему ваш сын не принимает его от врачей?
– Смешивать свою кровь с кровью животного или другого человека – это загрязнение, порча. Это значит отказаться от Божьего чудесного дара. Вот почему Бог особо запрещает это в Бытии, в книге Левит и в Деяниях.
Грив кивал. Мистер Генри прозаически добавил:
– Библия – это слово Божье. Адам знает, что его надо слушаться.
– Вы и ваша жена любите сына, мистер Генри?
– Да. Мы любим его. – Он сказал это тихо и посмотрел на Фиону с вызовом.
– А если отказ от переливания крови станет причиной его смерти?
Кевин Генри опять смотрел прямо перед собой, на стену, обшитую деревом. И сдавленным голосом ответил:
– Он займет свое место в небесном царствии на Земле, которое наступит.
– А вы и ваша жена. Каково будет вам?
Наоми Генри по-прежнему сидела выпрямившись, выражение глаз нельзя было понять из-за очков. Она сидела, повернувшись к адвокату, а не к мужу на свидетельском месте. Фионе даже не было видно, открыты ли у нее глаза – такие маленькие за толстыми линзами.
Кевин Генри сказал:
– Он поступит так, как правильно и истинно, как велел Господь.
Грив снова выдержал паузу и, понизив голос, спросил:
– Ведь это будет горе для вас, мистер Генри?
Из-за притворной доброты в голосе адвоката отец сам потерял голос. Он смог только кивнуть. Фиона увидела, как он двинул кадыком в усилии совладать с собой.
Адвокат сказал:
– Этот отказ – решение Адама или на самом деле ваше?
– Мы не смогли бы его отговорить, если бы даже захотели.
Несколько минут Грив продолжал допрос в том же духе, стремясь показать, что на мальчика не оказывали давления. В больнице его навещали двое старейшин. Мистеру Генри не предлагали при этом присутствовать. Но позже в больничном коридоре старейшины сказали ему, что их впечатлило и тронуло понимание мальчиком ситуации и его знание Библии. Они были довольны тем, что он принял решение и живет, приготовясь умереть, в истине.
