Сплющенное тело с лягушачьей головой сменилось веретенообразным. Если сравнивать с земными образами, то очень сильно это теперь походило на морское млекопитающее с красивым названием косатка, которому по некоторому недоразумению рыбообразный хвост заменили на другой. От позвоночной части скруглённого зада вертикально вверх на два метра уходил упругий и относительно туловища тонкий, всего с три пальца толщиной, хвост, который подошёл бы лучше морскому скату или побритому на лысо лемуру. Небольшой изгиб на конце всё же больше подходит второму. Восемь конечностей были на месте, но теперь это были скорее ласты морского льва, причём передние три пары соответствовали передним ластам земного водного зверя, а задние, что было логичным, соответствовали задним. Спинного плавника не было. Все тело существа перетягивали ремни. Верхнюю часть духа покрывала широкая, с виду кожаная, и длинная, от шеи до основания хвоста, полоса к которой и крепились ремни и также седло. От уздечки особой конструкции тянулись поводья, совсем как у обыкновенной лошади. Голова, очень сильно походившая на голову косатки, всё же имела отличия. Между глазами и кончиком морды имелась ещё одна пара чего-то,═смахивающего на сильно вытянутые овальные глаза, но по размеру совсем как автомобильные фары. Все существо имело метра четыре с длину. Седло, при том, что существо опиралось на все восемь согнутых под углом в стороны ласт, и практически лежало на брюхе, находилось на высоте моей груди. Двухметровый хвост, торчащий как антенна, я не беру в расчёт.
- Нравится? - спросила, готовая лопнуть от гордости за существ, эльфийка.
- Они ещё чем-нибудь, кроме облика, отличаются от прежних? - ответил я вопросом на вопрос.
- Они имеют больший запас сил на более долгий переход; они быстрее и манёвреннее; адаптированы к управлению не только сетта или духами, но и людьми - вы видите сами, скопирована земная форма управления верховыми животными; обучены понимать простейший набор слов обычной речи, правда, кроме самых необходимых для управления, слова надо произносить медленно и порой по несколько раз.
- Насколько они быстры? - спросил я, одновременно проведя ладонью по упругой как резина и тёплой коже существа.
- Раньше больше семидесяти с небольшим километров в час от них трудно ожидать, при крейсерской в сорок. Эти идут на крейсерской где-то сто тридцать.
- А максимальная?
- На кратковременном форсировании могут получить разгон до четырёхсот двадцати. Но это вредно для их здоровья и опасно для седока, даже несмотря на создаваемый в этот момент силовой аэродинамический щит. Агрессия сведена к минимуму и проявляется только по команде. Мы многое взяли из записей вашего вычислителя.
