она наклоняла голову, все было идентично с Эдди. Было трудно смотреть на это и слышать ее
смех.
Сегодня я дважды сдержал себя, чтобы не на рычать на нее и не потребовать, чтобы
она прекратила смеяться. Мне было ненавистно то, как звук ее смеха заставлял меня себя
чувствовать, потому что вместе с его теплом приходила острая боль потери. Что-то, с чем я
думал я справился много лет назад. Мне нужно держать Роуз на расстоянии. Она была
трудолюбивой и она была матерью одиночкой. Я не мог уволить ее. Я просто должен был
избегать ее, или я сломаюсь. Эмоциональная травма возвращалась вместе с теми
воспоминаниями. Даже после всех этих лет, это была травма, которую мне никогда не забыть.
Мои действия после смерти Эдди, изменили меня. Я больше никогда не стану тем, кем был.
С каждым убитым мной человеком, я терял кусочек своей души. Даже если эти люди
заслуживали смерти, быть тем кто заканчивал их жизни, отнимало у меня кусочек меня
самого. Я знал, что я не смогу снова полюбить, потому что я больше не мог любить. У меня
не было нормальных эмоций. Я был преследуемый ими и отрезан от них таким способом, что
исцеление было невозможным.
Когда я направил свой грузовик в сторону пристани, где я держал свою лодку, я
увидел машину Элли. Я сказал ей, что у меня нет настроения быть в компании сегодня
вечером, но она не послушала меня. Она редко слушала. Может мне нужно было позволить
ей оторвать мой разум от прошлого.
Большую часть своей взрослой жизни, я жил на лодке. Она передвигалась вместе со
мной, и имея ее, означало, что в любой момент я мог уехать. Я любил свободу, которую она
мне давала. Мне ее не хватала, когда я был в Техасе, в месте моего последнего проживания.
Дома возвращали мне плохие воспоминания. Я не мог заставить себя жить в доме.
Моя лодка дарила мне спокойствие.
Войдя внутрь, я заметил Элли в маленькой кухне, делающей сандвичи. Когда она
делала такие вещи, я чувствовал вину за то что отталкивал ее, если это было тем, что я делал.
У нее были свои недостатки, но она не была такой уж плохой. Когда мне было необходимо
снять стресс, она была там для меня. Просто у меня не было того, что было необходимо ей на
эмоциональном уровне. Я не собирался когда-либо хотеть большего. Я никогда не
беспокоился о ней в глубине души, не говоря уже о том, чтобы любить ее.
Ее длинные каштановые волосы перекинулись через плечо, когда она обернулась
посмотреть на меня. Затем она улыбнулась. Это была безопасная улыбка. Она не вызывала
