Даже не верилось, что больше не нужно никому звонить, никого убеждать, куда-то мчаться… Информация делала свое дело.
Те, кто годами выступал с речами и разоблачительными статьями, не верили своим глазам.
– Не может быть, чтобы президент так мог заявить. Вы извратили его слова… Вырвали их из контекста! – опровергал меня, придя в редакцию, профессор И.Т. Акулиничев.
– Писать о таких людях как Джуна вредно с «мировозренческих позиций», мистические секты, появившиеся кое-где, вербуют своих членов нередко потому, что те хотят узнать о «биополе». Нужно разоблачать все это, – доказывал профессор, не желая слушать о лаборатории, где взялись за дело физики с мировыми именами, способные отличить истину от вымыслов. Чего добивались опровергатели? Они хотели сорвать работу, прекратить как «лженаучную», закрыть с таким трудом созданную лабораторию.
Закрыть ее им не удалось. Но кое-чего они добились. В главном зале Нескучного дворца в Президиуме АН СССР состоялась вскоре встреча с журналистами. Каждому входящему предоставили пресс-справку под названием «Академия наук и лженаука», написанную членом-кор-респондентом академии М.В. Волькенштейном. Черным по белому в ней значилось:
«Иронические слова президента об экстрасенсах подаются в «Комсомольской правде» в искаженном виде, так что сейчас считается, что президент Академии наук это направление поддерживает».
Затем автор пресс-справки, известный специалист в области химии биополимеров, поднялся на высокую трибуну, расположенную в нескольких метрах от той комнаты, где академик А.П. Александров меня принимал, и заявил: – Телекинезом должны заниматься не ученые, а фокусники и криминалисты, чтобы разоблачить тех, кто дурачит людей.
За членом-корреспондентом поднялся главный ученый секретарь Академии наук академик Г.К. Скрябин, славящийся остроумием. Обращаясь к залу, подняв над головой руки, как это делают целители, он сказал, в частности: – Дело доходит до того, что Джуна работает в стенах академического института!
За столом председателя главенствовал вице-президент, утверждавший программу «Физические поля биологических объектов». Его подпись я видел. И молчал, как будто был не в курсе того, что происходит в одной из лабораторий института, которым руководит его коллега, другой вице-президент.
Как все это понимать?!
Да, прав академик Д.С. Лихачев: «В нашей научной жизни не все благополучно».
С места можно было только задать вопрос – и я воспользовался этим правом:
