– Но телекинез волнением не объяснить.
Вот старый снимок: стол, магнит – самый обыкновенный, туристский, рядом с ним все, что оказалось под рукой тогда: спичечная коробка, сахар, спички. И я вот рядом с академиком Хохловым стою кудрявый, еще молодой. А за столом сидит Нинель Кулагина – знаменитая. И все эти предметы она двигала, магнитную стрелку раскручивала. Накрывали эти предметы стеклянным колпаком. Есть протоколы, их подписал Хохлов, есть фильм. А писать об этом нельзя. Фильм на полке пылится.
– Эту Кулагину и сейчас испытывали. Все довольны, она меняла электропроводимость воздуха, кажется, потом, вам докладывали, она луч лазера рассеивает…
Много говорил я в тот вечер про феномен Кулагиной: как, положив руку на мое плечо, обожгла его до красноты. Как ей достаточно бывает посмотреть кому-нибудь в затылок – на коже остается красное пятнышко. «Могу до волдырей!» – предлагает она.
– В шутку, вот, прижгла на расстоянии затылок вице-президенту Котельникову при первой встрече, чтобы не сомневался в ее талантах… – Какой это гипноз!?
– Вот протокол опыта Джуны с крысами. Они гипнозу человека не поддаются. Ставили опыт в Пущино, в Институте биофизики. Пригласили в клуб, а завезли к крысам. У одной крысы температура повысилась почти на градус. Это разве гипноз?
Вот этот-то протокол и вызвал самый пристальный интерес президента, несмотря на то, что был он без печати, оформлен не по полной форме, подписан единственным смельчаком – младшим научным сотрудником… Прочел президент все, что значилось в протоколе от начала до конца, а потом начал, как бы себя проверяя, вслух называть цифры температуры крыс, а их в протоколе – два столбца на двух страницах.
В кабинете стало тихо-тихо. Слышен был ход старинных часов.
Вспомнил я в тот вечер и Розу Кулешову. С закрытыми глазами читала она пальцами, локтем, даже предлагала показать директору Института неврологии, как читает заголовки, сидя на журнале. И чем все это для нее кончилось. Потом рассказал, как в Институте метрологии проверяли телекинез Кулагиной и все свели к тому, что, мол, она двигает предметы нитками, прячет магниты под одеждой, «в области груди».
– Это безобразие, – прореагировал президент.
Если бы меня тогда могли слышать феномены! В тот час я чувствовал себя их послом и говорил от их имени. Свободно все, что накопилось на душе.
А в заключение президент заметил: «Хорошо, что лаборатория занялась изучением Джуны. Пусть изучают». И пообещал побывать в лаборатории.
