вселенной.
Джейс покраснел.
– Не важно, – прорычал Джон.
– Пошли Джон, – крикнул ему Джейс – Я порепетирую с тобой и покажу, как играть
этот кусок. – Джейс ушел за сцену и вернулся с блестящей черной бас-гитарой.
Выражение лица Джона было средним между злостью и благодарностью. Он
громко вздохнул и согласно кивнул.
– Я не хочу облажаться. Сед только этого и ждет, чтобы заменить меня на одного из
студийных музыкантов.
– Вы всегда можете проиграть записанный отрывок, – предложила Ребекка.
Эрик посмотрел на нее так, будто она только назвала его мать жирной шлюхой.
– Нет? – спросила она.
– Ни за что на свете. Не могу поверить, что ты могла такое предложить. Кем ты нас
считаешь? Думаешь, мы способны выступать под фанеру?
– Прости.
– Никогда тебе этого не прощу, – сказал Эрик, повернулся к ней спиной, и зашагал
прочь.
Всего секунду она смотрела на его удаляющуюся спину, а после побежала за ним.
Она сказала глупость, она не хотели их обидеть. Она догнала Эрика на середине сцены,
схватила за руку, и встала перед ним. – Прости меня, Эрик. Я не знала…
Он не смог больше сохранять сердитое лицо, и расплылся в улыбке.
– Попалась!
Ребекка ударила его в живот, но Эрик не перестал улыбаться.
– Ты меня дразнил, да?
– Нет. Мы славимся своими живыми выступлениями. Мы бы никогда не прибегли к
фонограмме, но я не обижаюсь на твои слова.
– Тогда почему ты…
– Чтобы ты обратила на меня внимание.
– Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к твоей шокирующей честности.
Он нахмурил брови.
– Неужели это так плохо?
– Нет, просто ненормально, – она прикусила губу и пожалела о своих словах. Эрик
же продолжал улыбаться.
– Но нормально – это же так скучно. Я думал, в этом ты со мной солидарна.
Да, но в то время, как она старалась быть отличной от другой, у Эрика это
выходило естественно. В какой-то степени, она ему даже завидовала, он никогда не
стеснялся быть собой.
– Тебя уж точно никак нельзя назвать скучным, – сказала она. – Я едва за тобой
успеваю.
– Ну, ты хорошо справляешься. Большинство девушек давно бы от меня сбежали.
Ей было сложно в это поверить.
– Но я не большинство.
– Именно это мне в тебе и нравится.
Он так легко сказал ей о своих чувствах, не давая ей времени гадать или
волноваться. Она уже все знала. И его открытость была как глоток свежего воздуха, после
ее многолетних игр с мамой и Айзеком.
– Я еще не решила, что больше всего мне в тебе нравиться, – ответила она, игриво
