Открыв глаза, я увидел, что мир остался без изменений. Он был тем же, но что-то странное произошло с моим сознанием. Моё «Я», которое привычно ощущалось внутри, словно вышло за границы тела. Такое ощущение, что «Я», бывшее только моим, растворилось во всём живом, окружающем меня пространстве-времени.
Я огляделся. Один вид обклеенной объявлениями пальмы вызвал неудержимое желание сорвать эти бумажки, словно они приклеены к моей руке. Пластиковый мусор, валяющийся вдоль красной глиняной тропинки, вызвал просто аллергический зуд где-то внутри моей головы. Рядом со мной сидел Влад и лучезарно улыбался.
— Сколько прошло времени? — спрашиваю я. Кажется, что прошли… тысячи лет.
— Вася, ты закрыл глазами всего на мгновение!
— Влад, я чувствую, что у тебя затекла спина. Возьми подушку, тебе она сейчас больше нужна, — заботливо произношу я, удивляясь своим мыслям и словам.
— Не удивляйся, — понимающе кивает друг в ответ. — Теперь все, кто пробовал этот препарат, будут чувствовать друг друга и заботиться об окружающих. И это состояние больше никогда не пройдёт. Тысячи наших исторических предков передавали из поколения в поколение свой «спящий» мозг, пользуясь лишь доступными «разбуженными» областями. Все это в надежде, что когда-то наше сознание достигнет необходимого уровня и проснется, когда будет готово принять этот дар Создателя. Сегодня ты открыл этот дар. Ты, наверное, успел увидеть катаклизмы будущего? Приближается пророчество индейцев майя, но мы можем спасти себя и других. Мы не должны терять время, наши духовные братья уже действуют по всему миру.
— Заканчивай свою гимнастику! Заседание суда начинается через пять минут, — заполнив образовавшуюся после медитации комфортную пустоту в моей голове, произносит всё тот же охранник с монитора на стене. Порой мне кажется, что охранник — лишь качественная голограмма, подобная тем, которыми забиты сейчас все теле- и видеоканалы, рекламные ролики… Кто его знает, всё может быть.
— Всё нормально, Суреш. Я, хоть и медитирую, но всё помню, — отзываюсь я. Поднявшись с силиконового коврика, беру с изголовья кровати белое махровое полотенце, иду в душ. Струи тёплой воды, текущей по моему телу, окончательно смывают чувство неуверенности в своих силах.
Вспомнив эту же тюрьму сорок лет назад, невольно улыбаюсь. Да, условия заключения значительно изменились за эти годы. Не верится уже, что когда-то я вынужден был поливать голову водой из грязного общего бака черпаком, используемым всеми двадцатью пятью заключёнными моей камеры. Обычно, этот черпак использовался с целью подмывания жопы. В те далёкие годы четверть населения всей планеты имела опыт пребывания за решёткой. Сегодня людей с серьёзными отклонениями от общественной морали или потерявших контакт с КР заключают в одиночные камеры. Вообще это такое редкое явление, что все двенадцать человек, находящихся в заключении по всему миру, знают друг о друге через новостные каналы. Размышляя, не спеша вытираюсь стерильно чистым, пушистым полотенцем. Ход моих мыслей прерывает лишенный эмоций женский голос, сообщая из громкоговорителей, скрытых под потолком камеры:
