Наступают такие времена, что за дневник, наверное, возьмусь не скоро…
V
"Весеннее солнце и вот та ветка урюка, убранная белым цветом, разлагают дисциплину", — констатировал Чипиленко. С напускной строгостью смотрел на курсантов, гонявшихся друг за другом по строевому плацу, игравших, кажется, в пятнашки. Видали, что у них в голове? Чипиленко достал сбои старомодные карманные часы, встряхнул их перед глазами и умышленно затянул перерыв на целых десять минут.
Около плаца — курилка, каре из четырех скамеек. Там сгрудились курсанты вокруг летчика-инструктора, младшего лейтенанта Горячеватого. Он сидит, покуривает, иногда начинает размахивать выставленными вперед ладонями, будто восточный танец исполняет.
В речи Ивана Горячеватого, рослого, с мужественным лицом детины, чувствуется сильный украинский акцент.
— Насколько она мне раньше нэ понаравылась, настолько она мне теперь понаравылась…
Не о девушке рассказывает младший лейтенант, нет. О машине, на которой недавно начали летать инструкторы. Ее называют УТИ-4, что значит учебно-тренировочный истребитель. Это тот же И-16, только двухместный, имеющий спаренное управление. Лобастый, с короткими крылышками самолет, стремительный и верткий, как шмель. Когда начиналась война, такие истребители разбудили однажды своим ревом небольшой рабочий поселок у Горячего ключа… Вадим вспомнил, как нёс тогда на коромысле два ведра горячей воды — для мамы…
Давно гремит война на западе, каждый день передают по радио гнетущие сводки, мирное житье всеми забыто, словно и не было его совсем…
— На посадке очень сложная машина. Чуть скорость потерял, сейчас провалится. Козел! — Горячеватый помахивает ладонью волнообразно, изображая, как будет козлить машина, то есть прыгать. — Допустим, сел нормально. Это еще не все! Надо выдержать направление на пробеге. Вертлявая она, как зараза, чуть успеваешь педалями работать. А упустили направление на пятнадцать градусов ваше присутствие в кабине не обязательно!..
Младший лейтенант таращит на слушателей страшные глаза, и все понимают, что он хотел сказать.
Почему наше присутствие в кабине не обязательно? Да потому, что машина, развернувшись на пятнадцать градусов, будет и дальше вертеться, и силы рулей уже не хватит, чтобы ее остановить. Может упасть на крыло, как подбитая птица.
Инструкторы, значит, летают на УТИ. Когда же курсантская очередь дойдет хотя бы на чем-нибудь полетать?
Вадим Зосимов решается спросить:
