* * *
Актер Ф. К. Вольский хоть и был ростом немного выше среднего, но вся его фигура, энергичная походка и каждое движение обнаруживали в нем большую силу и гимнастическую ловкость. Свежее строгое лицо с легким румянцем, выразительные серые глаза и переливной голос, то полный нежности, то неотразимо грозный, смотря по исполняемой роли.
Вольский получил высшее образование и пользовался, несмотря на свою молодость (ему было тридцать лет), полным уважением труппы. Он был прекрасным актером, и почему он не попал на императорскую сцену – непонятно. Его амплуа – первый любовник и герой.
Проснувшись на другой день около десяти утра, я издали увидел его в отворенную дверь и залюбовался им: «Да, это Гамлет… „Первый в Дании боец“.
– Позволите? – обратился он ко мне.
– Милости просим, Федор Каллистратович!
– Я на одну минуту… за книгой, репетиция начинается.
– Как мне жаль, что я не увижу вас в Гамлете…
– Почему же? Мы вас перенесем в первую кулису… Увидите, увидите, я устрою. Я хочу, чтобы вы видели меня в моей любимой роли. – Взял книгу и своими неслышными шагами вышел, потом повернулся ко мне и, мило улыбаясь, сказал: – Вы «Гамлета» увидите! – И так же неслышно исчез в глубине следующей комнаты.
* * *
Через три дня мне сняли гипс, забинтовали ногу и велели лежать, а еще через три дня меня транспортировали перед началом спектакля в оркестр, где устроили мне преудобнейшее сиденье рядом с «турецким барабаном».
Я видел «Гамлета» – и, если б не Вольский, разочаровался бы в постановке. Я ждал того, что надумал ночью. Я ждал – и вспомнились мне строки Майкова:
Ряд норманнов удалых,
Как в масках, шлемах пудовых,
С своей тяжелой алебардой.
А тут что? Какие-то тонконогие испанцы в кружевах и чулочках с мышеколками сбоку. Расшаркиваются среди королевских палат с золочеными тонконогими, как и сами эти придворные, стульями и столиками, в первом акте, в шелковых чулочках и туфельках, гордо расхаживают зимой на открытой террасе…
Жалел я, что Офелию дали изящной и хрупкой институтке Струковой, а не Наталии Агафоновне Лебедевой из типа русских женщин, полных сил и энергии, из таких, о которых сказал Некрасов:
Есть женщины в русских селеньях…
Я представлял себе Офелию вроде Жанны д'Арк. И только один Гамлет – Ф. К. Вольский явился таким, каким я накануне представлял Гамлета по песне Офелии:
В белых перьях, статный воин,
Первый в Дании боец…
На нем не было белых перьев. Одет он был по традиции, как все Гамлеты одеваются, в некое подобие испанского костюма, только черное трико на ногах и черный колет, в опушении меха, что и очень красиво и пахнет севером. На голове опять-таки не испанский ток, а некоторое его подобие, с чуть заметной меховой опушкой, плотно облегающий голову до самых ушей, сдвинутый на затылок и придающий строгому лицу, напоминающему римского воина, открытое выражение смелости и непреклонности. Это был викинг, в испанском костюме, и шпага его была длиннее и шире шпаг придворных.
