— Стой!
Остановился.
— Проводи до хижины. А заодно расскажи, что с Господином. Ты сказал, его самочувствие ухудшилось.
— Да. Но это не то, о чём ты могла подумать. Он сам усугубил своё состояние.
— Не понимаю тебя. Говори проще.
— Он пьян.
— Неожиданно. Я почему-то подумать не могла, что ваш Господин способен напиться.
— Ну, вот так получилось. Как только я тебя перенёс через мост, Господин закрылся в своём кабинете и…
— И напился, – не выдержала долгой паузы я.
— Да. Но ты не думай. Он…
— Крайне редко ищет забвение в спиртном?
— Да.
— Я тебе не верю, - призналась я.
— Правильно делаешь, - сухо произнёс Палач.
Мы брели по берегу. Сердце Господина я прижимала к себе и думала, что нескоро вернусь домой. Если вернусь вообще.
Полюбить Господина я вряд ли смогу. Он пьёт. Он грозится меня убить. Я уже проходила такое со своим вторым мужем. Пил и бил. Исход брака – два шрама, три перелома.
Оно мне надо повторять никому не нужный подвиг?
Правильно, не надо. При всём желании, выше моих сил полюбить такого мужчину. А это значит только одно - всё очень плохо.
Я здесь до конца своих дней. Но век мой недолог. Жить и постоянно бояться, что Господин меня обнаружит, это не жизнь. Мучение одно. И если учесть, что кровь у Господина скоро станет совсем чёрной, и он погибнет, то замёрзнем мы все. И я, и Палач, и все, все, все.
— Палач, неужели в замке нет ни одной женщины, которая бы любила, или хотя бы, как-то по-особому относилась к Господину?
— По-особому к Господину относишься ты. Ты его сердце собрала. Ты пролила собственную кровь ради него. Ты считаешь его странным, а все остальные просто жестоким. И ты его жалеешь.
— Но не люблю.
— В этом-то и проблема.
— К тому же, сердце Господина я собрала не столько ради него самого, сколько ради себя. Или ради тебя. Или хотя бы ради белой кошки. Или Пса. Паука и Питона. Господина мне вашего жаль, но влюбиться в такого неуравновешенного человека, как ваш Господин, не смогу. Я уже не в том возрасте, чтобы не брать в расчёт, последствия подобных чувств. Извини, но при всём моём желании спасти себя, тебя и вообще весь ваш мир, настолько легкомысленным поступком, я не способна. Полюбить… это выше моих сил.
Палач глубоко вздохнул и посмотрел на меня.
Я остановилась. Он тоже.
— Слушай, а у Господина жива мать? – неожиданно пришла мне новая идея. - Может, ей передадим сердце, чтобы она вернула его сыну?
— У Господина нет родителей. Он осиротел ещё в детстве.
