Но от Ярослава отвернулись даже вчерашние подданные. Его столица, Владимир-Волынский, приняла нового князя, сына Мономаха Андрея, заперла ворота. А прежнего правителя и его чужеземных друзей приветствовала стрелами. Интервенты обложили город, готовились штурмовать. Ярослав торжественно пообещал защитникам, что предаст мучительной смерти всех жителей от мала до велика. Он прекрасно знал слабые места крепости, сам ездил на рекогносцировки с польскими и венгерскими начальниками, показывал, где удобнее атаковать.
Однако осажденные обратили внимание: раз за разом возле стен ездит князь с иностранцами. Ночью по веревке спустились воины, залегли во рву. Наутро Ярослав опять появился и приблизился к ним. Двое бойцов выскочили и проткнули его копьями. И все… Поляки, венгры, чехи озадачились. Приближалась рать старшего сына Мономаха Мстислава – а за что рисковать? Смыслом войны была поддержка Ярослава, расчеты на его «благодарность». Теперь смысл терялся. Неприятельская армия снялась и зашагала восвояси. Вот так пресекся род Изяславичей. А при этом рухнули планы превратить Русь в подобие Хазарии.
Клубок четвертый
Изяслав II и загнивание Киева
Владимир Мономах был последним государем, который своим авторитетом и силой поддерживал единство Киевской Руси. В 1125 г. он преставился, и престол унаследовал сын – Мстислав Великий. Все привыкли, что он был правой рукой отца. Но его величие было уже мнимым, а его правление – инерцией правления Мономаха. Мстиславу не хватало мудрости отца, его высокой принципиальности. Опять набрали силу столичные вельможи. Они исподволь гнули свою линию. Не Мстислав руководил ими, а они склоняли Мстислава в нужную им сторону.
По старшинству за Мстиславом должны были идти его братья. Ярополк Переяславский, слабовольный и нерешительный, он был лишь подручным Мстислава. Вячеслав Туровский – слишком склонный к спиртному. В далекой Суздальской земле – идеалист и рыцарь Юрий Долгорукий. И храбрый воин Андрей Волынский. По законам Ярослава Мудрого следовало перераспределить уделы, передвинуть братьев на более престижные княжества. Но Мстиславу хотелось получше пристроить собственных сыновей, а их было пятеро.
Причем они отличались друг от друга еще более разительно, чем братья. Достаточно сказать, что старший, Всеволод-Гавриил, и третий по счету, Ростислав Набожной, были впоследствии причислены к лику святых. А второй, Изяслав – герой этой главы. Беспринципный, склочный, циничный. Мстислав Великий не добавил братьям почти ничего. А сыновьям дал Новгород, Полоцк, Смоленск. Вышгород, Курск. Накапливались обиды.
