В овальном зале дворца Безбородко собирались члены ложи «Пламенеющая звезда». Они славились ученостью и осведомленностью в тайных науках. Об этом свидетельствуют стоящие и поныне в зале круглые колонны, облицованные искусственным зеленым мрамором. На нескольких колоннах видны некие знаки. Посвященные и люди сведующие знают, что это надписи на древнееврейском языке. Три буквы – «алеф», «мем» и «тав» – это первая, средняя и последняя буквы ивритского алфавита. Вместе они образуют слово «эмет», что означает «правда, истина». На других колоннах написаны буквы «алеф», «тав» и «шин». Это религиозный манифест: от начала (алеф) до конца (тав) есть только Бог Всесильный (шин). Сравните со словами из Апокалипсиса (Откровение Иоанна Богослова 1:8): «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель». С буквы «шин» начинается одно из имен Бога, так в древнееврейском оригинале Библии и в Каббале назван Бог в той Его ипостаси, которая определяется словом «Шаддай» – Всесильный.
Конечно, прочесть и истолковать эти надписи могли не все, но тут дело не в количестве, а в качестве. Масоны никогда не гнались за увеличением числа своих приверженцев, предпочитая тщательнейший отбор и индивидуальный подход. Они при этом ссылались на евангельские слова, которые Иисус сказал своим ученикам: «Вы есть соль земли» (Матф. 5:13). Себя они считали именно солью земли, полагая, что принадлежат к единственной подлинной аристократии – аристократии духа. Это позволяло не очень родовитым братьям забыть о социальном происхождении и ощущать свое превосходство над самыми знатными вельможами. Кроме того, эти детали масонского учения были проникнуты таинственностью (как в случае с каббалистическими надписями), а это особенно нравилось российским братьям. Если тайна увлекает тебя, не пожалей усилий для ее разгадки – вот что хотел сказать граф Безбородко молодым братьям.
Александр Андреевич приехал в Петербург молодым человеком без имени и связей в обществе. Он не знал иностранных языков, не знал французского (какой ужас!) и даже по-русски говорил с явственным украинским акцентом. За несколько лет он выучил четыре европейских языка, стал образчиком стиля, первым дипломатом эпохи, «лучшим секретарем государыни», как характеризовала его княгиня Дашкова. Он приобрел обширные познания, огромное состояние, немалое влияние при дворе и в европейской политике. Всего этого он добился сам благодаря выдающимся способностям и беспримерному трудолюбию. Надпись на его фамильном гербе гласила: «Labore et Zelo» – «Трудом и усердием». Так он понимал главный смысл масонской деятельности – «работа над диким камнем» своей души, превращение его в «камень отшлифованный», достойный лечь краеугольным камнем в основание Храма Мудрости.
