— Можно бы поспрашивать, не видел ли кто из соседей посетителя…
— Это бы выглядело довольно странно, а? Мы знаем тут так мало людей…
— Попробую спросить Бэрриджа. И так нужно зайти к нему и поблагодарить за лестницу.
Мевис кивнула. Она предчувствовала, что ее ждет нежелательная популярность. С ней уже Пробовали заговаривать совершенно незнакомые люди. Другие смотрели на нее так недовольно, словно хотели сказать: «Если бы твоего ребенка убили, сама была бы виновата».
Но она постарается выпытать все, что можно. Если это поможет выяснить тайну поступка мисс Траб, то окупится.
— Трудно нам о ней забыть, правда? — спросила она, глядя мужу прямо в глаза и видя в них отблеск собственных чувств.
— Да. Я звонила сегодня в больницу. Ей лучше. Мне сказали, что опасность миновала. Там была ее сестра и уже уехала обратно в Уэйфорд.
— Откуда ты знаешь, где она живет?
— Адрес был на конверте. Забыла?
— Забыла.
Мевис зевнула. Она почувствовала вдруг, что с нее уже хватит мисс Траб. Никогда больше они ее уже не увидят, чтобы там ни случилось и что бы она ни сделала или не сделала. Бедняжка! Теперь ею займутся врачи.
— Пожалуй, после всего этого ее отправят в больницу для умалишенных, — сонно протянула она, вставая с мужниных колен, — Ох, как же я устала!
— Ничего удивительного. Пора в постель: мы толком почти не спали последние две ночи.
Но когда они медленно поднимались по лестнице, Рэй все еще думал о квартирантке.
— Знаешь, мне что-то не кажется, чтобы у нее с головой было не в порядке. Хотелось бы знать, как там все сложится у нашей мисс Траб.
— Ну знаешь! — возмутилась Мевис. — Наша мисс Траб! Надо же! Мы что, не можем о ней забыть, Господи! Ведь все уже кончилось!
Но ничего не кончилось — по крайней мере, не для Рэя и не для Мевис, — несмотря на ее сопротивление. Все только начиналось.
Холмсы приняли нежелательную шумиху спокойно, правда, с неудовольствием, но терпеливо. Их поведение было настолько лишено даже признаков сенсации, что очень скоро они перестали быть приманкой для прессы, решившей поискать «жареные» факты в другом месте. Рэй с Мевис стали привыкать к новому стилю жизни, без квартирантки. И постепенно, по мере того как время шло, все больше отдавали себе отчет, как много она для них делала, насколько привыкли они полагаться на ее здравый смысл и взвешенные суждения, как много она помогала им — особенно Мевис — в решении повседневных семейных проблем.
На вид все было так же, как и прежде. Окна починили, садик приобрел прежний ухоженный вид, исчезли все внешние признаки потрясения, которое они пережили тем злополучным утром. Соседи перестали критиковать молодую пару за легкомыслие, с которым они дали прибежище преступнице, и стали вновь доброжелательны. Теперь Мевис приветствовали сочувственными фразами о том, что им чудом удалось избежать несчастья, понимающе добавляя при этом: «Никогда ведь не знаешь, правда?»
