— Я рассказала сестре кое-что из истории Элен, — сказала миссис Мидоус своим мягким невозмутимым голосом. — Полагаю, это моя обязанность перед больницей.
Ее прекрасные глаза, обращенные к констеблю, наполнились слезами, которые уже текли по щекам. Тот почувствовал себя не в своей тарелке. Ох уж эти женщины!
Он повернулся к медсестре:
— Мисс Траб, очевидно, спит. Санитарка обещала мне присмотреть за ней, пока я схожу попить чаю. И тогда миссис Мидоус…
— Услышав голос, — пояснила миссис Мидоус дежурной сестре, — я вышла, чтобы узнать, что случилось. Не думаю, чтобы тут, в больнице, знали подробности.
— Мистер Холмс, хозяин дома, все обстоятельно рассказал старшей сестре, а та повторила мне. Я рассказала бы вам, спроси вы меня об этом.
— Но вас же вызвали, — виновато возразила миссис Мидоус.
Констебль тем временем скрылся в кухне, где его ждал остывший чай.
— Может быть, вам хотелось бы взглянуть на сестру перед уходом? — холодно спросила дежурная, обиженная нарушением дисциплины. Ясно было, что миссис Мидоус измучена и хочет отдохнуть.
— Надеюсь, вам есть, где остановиться, — добавила она по пути в палату.
— Да, спасибо.
Войдя в палату, где лежала мисс Траб, они зашли за ширму. Пациентка была одна, лежала спокойно, дышала ровно. Была погружена в дрему, но не спала. Глаза ее, устремленные в пространство, словно с усилием задержались на лице медсестры.
— Мисс Траб, — сказала та, чувствуя, что ей немного не по себе, поскольку совершенно заурядный вид больной вызывал в ее воображении самые мелодраматические фантазии, — к вам кто-то пришел, моя дорогая…
Она сама удивилась, что воспользовалась таким обычным, теплым словом по отношении к такой особе, но это вырвалось против ее воли. Отвернулась, чтобы пропустить миссис Мидоус, но та была уже внутри, и медсестра не заметила внезапной перемены в лице мисс Траб. Но вдруг услышала, как та хрипло втянула воздух, и, торопливо обернувшись в сторону кровати, увидела мисс Траб, опершуюся на локоть и поднятой другой рукой заслонившуюся от гостьи.
— Френсис! — шептала та. — Френсис! Ради Бога, оставь меня в покое! Ради Бога!..
Она упала на подушки. Подскочившая медсестра услышала за спиной всхлипывания миссис Мидоус:
— Бедная Элен! О, бедная Элен, зачем же ей жить дальше?
Рэй вовсе не был удивлен, когда, вернувшись из больницы домой, застал репортера одной из газет, старательно записывающего рассказ Мевис о странном поведении мисс Траб предыдущей ночью. Репортер, мужчина средних лет, с худым лицом и поредевшими волосами, нервно вскочил с кресла, когда Рэй вошел в комнату.
