— Символично.
— Символично почти так же, как и имя, данное ему отцом. Как бы там ни было, обвиняемый переспал затем с немалым числом женщин, но все они были профессионалками. Оказавшись перед миленькой девственницей, он не знал, что с ней делать.
— Классическая проблема.
— С классическим решением. В следующий раз я сыграла роль шлюхи, как он любил. Подобающее ночное одеяние, некоторое покровительство, ну и все такое. И я действительно сделала все, что делают эти женщины, разве что не потребовала денег и не убедилась, что он не заразен, прежде чем он снял штаны.
— Эта роль не возмущала вас?
— Напротив, я и позабавилась, и возбудилась. Как и обвиняемый.
— Итак, эксперимент оказался удачен?
— Абсолютно.
— А затем?
— Мы так и продолжали. На протяжении многих лет.
— Были ли у вас иные связи: духовные, эмоциональные?
— Ну да, мы беседовали. Обменивались мнениями. Мы одинаково смотрели на многие вещи. А он был для нашего сына терпеливым и любящим отцом. С Ником он был совершенством. В нашем кругу большинство отцов рассматривают детей как нагрузку. С обвиняемым не так. В действительности это он занимался воспитанием сына.
— А это не вызывало у вас конфликтов?
— Иногда. Но они не были серьезными. То, что немного смущало, — это крайне восторженное отношение обвиняемого ко всему, что касалось Ника. Он не переставал восторгаться его будущими качествами. Мощный охотник, крутой военный, все эти штучки. Но каковы бы ни были наши конфликты…
— Да?
— Мы всегда могли решить их в постели. Без размолвок и осложнений.
— Много лет подряд, да? Но наступила перемена?
— Да. Что-то вроде охлаждения отношений. Обвиняемый выполнял свои супружеские обязанности без прежней живости, а затем, чтобы оправдать свое уклонение от них, стал ссылаться на усталость, перенапряжение, все эти физические причины, кажущиеся достаточно логическими, чтобы быть убедительным. Когда отговорки начали звучать фальшиво, он стал прибегать к более изощренным методам: вызывал на ссору и затем запирался в башне из слоновой кости, где все линии связи были порваны.
— И каким было ваше заключение?
— Самое очевидное. Другая женщина. Но я не была в этом уверена. Не совсем. И вот три года назад после его возвращения из Европы все мои сомнения развеялись.
— У вас было доказательство его неверности?
— Я получила доказательство, что совесть у него нечиста: роскошный набор нижнего белья, купленный в Дании во время поездки.
— Но подарок, дитя мое…
