— Чего ты так злишься? — спросил профессор.
— Нас с тобой провели, как детей, вот единственное объяснение, — ответил лесничий.
Он быстро подошел к окну. Не без труда открыв его, он позвал:
— Кристенсен! Кристенсен, идите сюда!
Темная тень Кристенсена заскользила в лунном свете, и вскоре управляющий стоял уже внизу во дворе и смотрел на окна замка.
— Вы внимательно наблюдали за домом? — крикнул лесничий управляющему.
— Да.
— Никто отсюда не выходил?
— Нет, во всяком случае через двери.
— А через окна?
Управляющий засмеялся:
— Тоже нет.
Лесничий закрыл окно и повернулся к профессору:
— Надо здесь все осмотреть, он мог где-нибудь спрятаться.
Они снова осмотрели комнаты, перевернули все шкафы, но безрезультатно. Самое странное, что по комнатам вообще не было заметно, чтобы тут недавно кто-нибудь побывал. Через полчаса они прекратили поиски и покинули здание. Не говоря ни слова, они шли по лужайке. Их встретил Кристенсен.
Управляющий не мог скрыть некоторого злорадства.
— Я вас понимаю, — раздраженно сказал лесничий. — Вы человек суеверный и вам, должно быть, смешно, что кто-то пытается поймать неуловимый фантом. Но тем не менее я его все-таки поймаю.
— Каждый может думать об этом, что хочет, — буркнул управляющий. — В больших усадьбах часто видят то, что объяснить невозможно.
— Что говорят люди? — спросил лесничий.
— Об этом? Почти ничего.
Профессор и лесничий покинули усадьбу с неприятным чувством. Они еще постояли невдалеке, переговариваясь шепотом и наблюдая за окрестностями. В конце концов им не оставалось ничего, как отправиться домой. Когда они шли через лес, вершин деревьев коснулись первые лучи рассвета, но внизу было по-прежнему темно и тихо.
Они снова прошли мимо трактира Батюшки Абрахама — окна были закрыты ставнями, и трактир казался вымершим.
— Батюшка Абрахам открывает рано, но он не любит, чтобы нарушали его ночной покой, — объяснил лесничий. — Хотел бы я знать, вернулся ли ботаник домой до того, как двери закрыли на ночь?
Лесничий вынул часы:
— Скоро мы услышим, как Батюшка Абрахам спускается по лестнице, и тогда можно рассчитывать, что нас угостят горячим кофе.
В ожидании друзья присели на ступени крыльца. Уже совсем рассвело, день обещал быть ясным и теплым. Вскоре они услыхали, как Батюшка Абрахам возится на кухне. Он всегда собственноручно варил первый утренний кофе, отдавая таким образом дань новому дню. Благоухающий напиток Батюшки Абрахама славился у местных жителей. Но он открывал трактир лишь тогда, когда священнодействие было закончено и кофейник попыхивал на плите.
