В столовой горела висячая лампа. Рист остановился на пороге и оглядел комнату. Она явно носила следы борьбы — стулья были опрокинуты, вазы разбиты. На полу лежал какой-то куль, завернутый в скатерть. Рист сразу понял, что это человек. Из плотной японской скатерти, расшитой шелком, торчали волосы и физиономия преступника. Вылезшие из орбит глаза со злобой смотрели на Риста. Рист сорвал скатерть и увидел, что у преступника связаны руки и ноги, а во рту торчит кляп. Он вынул кляп. Преступник долго хватал ртом воздух, он был так измучен, что не мог даже пошевелиться. Немного придя в себя, он начал браниться, что явно принесло ему облегчение.
— Это вы так страшно выли? — спросил Рист.
Преступник глубоко вздохнул, сплюнул и просипел:
— Попробовал бы сам кричать с этой затычкой во рту.
Вдруг он спросил:
— Вы его прогнали?
— Его больше здесь нет, — ответил Рист.
Преступник внимательно посмотрел на Риста, потом спросил:
— Значит, разделим добычу на двоих?
— Что вы имеете в виду?
— Имею в виду, что вы его там убили!
— Нет, он просто убежал.
— Значит, побежал за полицией. Поторопитесь!
— Почему? Что я должен сделать?
— Прежде всего вы должны разрезать эти проклятые веревки. Я не могу пошевелиться. И спрячьте свой пистолет. Он не нужен между братьями.
Рист, не расставаясь с пистолетом, перерезал шнурок, которым были связаны ноги преступника. Это был шнурок от гардин.
— Теперь руки, — нетерпеливо потребовал преступник.
— Не будем спешить, — ответил Рист. — Все постепенно образуется.
Он поднял преступника на ноги и помог ему сесть на стул. Тот положил на стол связанные руки и стал пытаться развязать узел зубами. Рист направил на него пистолет.
— Успокойтесь, — сказал он. — И объясните, за кого вы меня принимаете?
Преступник сбоку, подозрительно взглянул на него.
— Разве мы не договорились, что разделим добычу на двоих? — снова спросил он.
— Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
— Не понимаете, что он в любую минуту может вернуться сюда с полицией?
— Я не боюсь полиции, — ответил Рист. — Это мой дом.
— Ваш дом? — улыбнулся преступник, положив голову на руки. — Ваш дом?
Почему-то это ему показалось смешным. Он громко и заливисто захохотал. Он весь трясся от смеха, прижимая к животу связанные руки. Рист молча наблюдал за ним. Это был человек средних лет, по виду — обычный бродяга, небрежно одетый, с распухшим от пьянства лицом и грязными руками. Лицо его Ристу показалось знакомым по альбому преступников, который имелся в полиции, но имени его Рист вспомнить не мог.
