Трудус-трудум-труд | страница 53

Я хорошо его знаю. Проход немного завален, но расчистить его ничего не стоит.

Шашаль затряс старика за плечи:

— Это правда? Веди меня туда! Скорей!

— Не могу я тебя вести. Чтобы пройти там, надо быть молодым, тонким и ловким, как ты. А мне это не под силу. Я тебя провожу немного, а потом растолкую, как идти дальше.

Шашаль на минуту призадумался. А что, если этот злой человек просто хочет завести его в какую-нибудь заброшенную галерею и там оставить? Подумал так Шашаль и тут же застыдился. И отец и дядюшка Тиофи говорили ему, что в шахте все между собой друзья. Если старик и вправду хочет ему помочь, чего же трусить? И Шашаль смело пошёл за ним в глубь галереи.

— Осторожно, малыш, — обернулся к нему Бородач, — шахта любит, чтоб ей низко кланялись. Если понадобится, склони голову и ползи. А больше тебе нечего бояться.

Старик и вправду, видно, дорогу хорошо знал. По старым, заброшенным галереям он привёл Шашаля в такое место, откуда шёл только один проход — чёрный, узкий. Взрослому ни за что бы по нему не пройти, даже Шашалю это оказалось не так-то просто. Старик рассказал ему, как добираться дальше: надо всё время держаться правой стороны, а в конце прохода, там, откуда начинается новая галерея, надо стучать в стенку в том месте, где она обвалилась. Люди, замурованные в забое, услышат и откопают проход.

Шашаль нахмурился:

— Да, если только они живы.

Старик покачал головой:

— Не выдумывай, малыш. Они живы. Я их отсюда слышу. Так помни, всё время направо. А потом, когда они выйдут, опять идите направо. Оттуда проход будет пошире. Ну, счастливого пути, малыш. И не говори никому, что это я показал тебе дорогу, слышишь?

— Почему же? Разве ты что-нибудь дурное сделал?

— Нет. Просто я не желаю, чтоб расхаживали тут кому вздумается по моей шахте. Не люблю, когда меня беспокоят. Ты никому не скажешь? И приходи иногда навестить меня, ладно?

— Конечно, приду. И никому ничего не скажу, кроме дядюшки Тиофи. Спасибо тебе!

Шашаль скользнул в тёмный проход и стал кое-как ползком пробираться вперёд.

Просто чудо, как ему удавалось находить дорогу, как он ухитрялся пролезать по душному, наполовину засыпанному проходу, как он не заблудился и не расшибся в темноте.

Сам Шашаль ничего и не замечал. Лампа у него погасла, руки и колени были в крови, а он всё полз и полз.

«Только бы добраться, только бы успеть подать им сигнал!»- лишь об этом и думал мальчуган.

Он не знал, сколько времени он так полз, и вот наконец очутился возле обрушенной стенки. Это, наверно, та самая, про которую говорил старик. Руки у Шашаля были все изранены, но он изо всех сил забарабанил в стенку и вдруг услышал… не то чтоб голоса, а словно приглушённый шёпот откуда-то издалека. Что было мочи мальчуган стал колотить в стенку. С минуту всё было тихо, а потом с другой стороны ему ответили: закричали, начали тоже стучать… Шашаль и плакал и кричал что-то и, собрав остатки сил, ударил в стену и… потерял сознание. Наверно, от усталости и от волнения.