Трудус-трудум-труд | страница 24

А парню побольше узнать хочется:

— Чего ж мне говорить этому Зверю?

— Уж это, сынок, твоё дело. Я тебе только скважину показываю, а ключик ты сам к ней подбирай.

Пришлось на том и помириться. Но, когда уходил Этьен, старуха ещё сказала ему вдогонку:

— Ты хорошенько запомни: Чудо-Зверь — это только тень от ничего. Может, он тебя проглотит… а может, и нет.

Вот с таким напутствием парень и ушел, с грелкой под мышкой, — вроде бы он в постели ночью замёрзнуть боялся.

Нужное место найти труда не составило. Луна едва взошла, а уж Этьен добрался до голого холма, что между тремя другими стоит. И, видать, тот самый холм это был, потому что круг из камней как раз тут и есть. Большой круг, да такой ровный и весь из гладких чёрных камней выложен. А другого на том месте ни чего и не было — ни деревца, ни кустика. Только кое-где пучки сухой травы на ветру трепыхались да блестели при лунном свете камни, и казались они холодными, словно то были чёрные льдышки.

Не очень-то красиво было во владениях Чудо-Зверя. И печально как-то… По наказу Алексалины устроил Этьен очаг посередине круга — чего-чего, а камней поблизости много было. Разжёг он костёр из сухой травы и уселся рядышком ждать.

Около полуночи — луна тут уж в полную силу светила — Этьена начала вдруг пробирать дрожь. Конечно, костёр из травы много ли тепла даёт — больше дыма, но у парня зубы застучали не от холодного ветра. Совсем от другого.

По небу пробегали облака и по земле бежала какая-то тень — тень неведомо от какого предмета, так, совсем от ничего. Огромная чёрная тень скользила по склонам холмов, перемахивала через ущелья, двигалась прямиком к маленькому дымному костру Этьена.

Приблизилась тень к пареньку и остановилась. И потом больше не шелохнулась. Вроде бы подкарауливала его.

Кабы его воля, пустился бы Этьен наутёк, только б пятки засверкали. Но нельзя было так делать. Надо было с Чудо-Зверем поговорить. А раз уж Зверь тут рядом сидел, поглядывал своими невидимыми глазами, Этьен решился приступить к разговору. Проглотил он слюну и сказал:

— Гм… Здравствуйте, привет всей честной компании. — Он знал, как надо вежливо начинать беседу.

Ничего… Тень не шелохнулась, не издала ни звука. Вот это-то и было самое страшное — такая неподвижная тишина. У Этьена мурашки по спине забегали, но он с»;ал кулаки, чтоб себе смелости придать, и проговорил:

— С вашего позволения, кстати сказать, здесь не особенно-то жарко. Присаживайтесь-ка поближе к огоньку, о делах потолкуем.