— Ой, задумался, не заметил, — Золотов в очередной раз позабыл, что он отныне Антон Романович, — да, это я…
— Следственный комитет?
— Угадали, — Вячеслав Андреевич на всякий случай махнул корочками, не раскрывая их.
— Ланцов. Иван Михайлович. Заместитель мэра по общим вопросам. Как добрались?
Ловким движением руки Кишка принял из руки гостя чемодан и всучил ему цветочную корзину.
— Спасибо. Хорошо, — Золотов растерянно взглянул на корзину. Ему никогда раньше не дарили цветы в корзинах.
И что теперь делать? Зачем откликнулся на чужое имя? Поехал бы себе в город, снял номер в гостинице. Перекантовался тихо. Но… Настя могла услышать, тем более она как раз обернулась. А теперь по всему выходило, что тихо уже не получится. Когда с корзинами встречают — тихо не бывает. Признаваться, что он не Антон Романович, было поздно, раньше надо было соображать. Ты бы, Слава, не о девушках думал, а о собственной безопасности…
С этими мыслями, покачивая корзиной, Золотов покорно двинулся вперед по платформе в окружении почетного эскорта.
Наблюдавшие за слугами народа великозельские обыватели замерли на привокзальной площади в тревожном ожидании. Кого на этот раз нелегкая в город принесла?
Замерла и Настя, приготовившаяся сесть в Димин полицейский «уазик». Заметила, как Золотова усаживают во внедорожник заместителя мэра.
— Что твой знакомый с этими братками делает? — усмехнулся Дима, проследив за ее взглядом.
— Не знаю. Он по линии Министерства культуры.
На парковке к джипу Ланцова тут же подбежал один из «бомбил». Грубо постучал в водительское стекло. Кишка открыл.
— Чего тебе?
— Еще раз увижу здесь, колеса проткну.
— Это почему? — Кишка от такой наглости чуть дар речи не потерял и по привычке полез за пазуху, чтобы ощутить успокоительную сталь ствола. Но вспомнил, что сегодня он на официальном мероприятии.
— Здесь наше место. Хочешь бомбить, иди к Артуру.
— Мы похожи на бомбил? — До Кишки дошло, чего от него хотят.
— Мне плевать на кого вы похожи, а с колесами не шучу.
Кишка хотел было выйти, дабы объяснить товарищу политическую ситуацию, но Иван Михайлович мягко положил ладонь на потянувшуюся под мышку руку.
— Спокойно… Извините, мы больше не приедем, — дружелюбно улыбнулся он бомбиле, затем повернулся к сидящему сзади Золотову: — Не обращайте внимания, Антон Романович. Дикий народ. Не Европа.
Золотов кивнул и для начала попросил отвезти его в обувной магазин. Сказал, что по дороге подметка отклеилась и ноги промокают.
