Перемена мест | страница 44



— Обойдусь без тебя и твоих подачек! Чтобы мне — мне! — за какие-то вшивые копейки всякие гориллы ногти ломали?! — бушевала пассия. — Ты мне надоел! Я столько времени на тебя убила?! Кстати, штаны свои приходи забери. Под балконом будут лежать.

Вячеслав Андреевич устало смотрел на замолчавший чужой телефон. Ему никак не верилось, что все эти эпитеты он услышал от Жанны. От ранимой, нежной Жанны. Он же верил, что ее слова о любви искренни. И она будет носить ему передачи в тюрьму. Черт! Какую тюрьму?! Его еще не поймали и ничего не предъявили! И не о тюрьме сейчас надо думать, и даже не о Жанне. А чтоб ноги унести от милых людей с большими подбородками.

Золотов набрал Жаннин номер еще раз, но она на звонок не отвечала.

Расстроенный беглец набрал следующий номер, который, слава богу, тоже вспомнил.

— Макс, это я, что там стряслось?

— Слав, извини, но мне ствол в бок поставили, — покаянно заныл Овалов, — два пронинских бугая запихнули в машину, пригрозили. Тут, знаешь, и родину сдашь. Короче, они тебя ищут. Ты отсидись где-нибудь недельку, не показывайся. А я пока тут постараюсь уладить. На кассацию подам. Если, конечно, Слепень другого адвоката не наймет. Блин, чувствую, наймет!

— И сколько сидеть?

— Ну не знаю… Недели две. И кстати… В Алексин не езжай… Они уже там…

Дьявол! Родовое гнездо отпадает. Лишь бы мать не напугали, уроды.

— А откуда они про него узнали?!

— Да мало ли. Интернет, социальные сети… И кстати, Слав… Если что, ты мне не звонил.

Все понятно… Макс как опытный юрист перевел все стрелки на Золотова, за что и получил свободу. Спасибо, друг…

И что делать? В Москве родни нет, у приятелей долго не протянешь. И к коллегам по работе не пойдешь — придется тогда что-то объяснять, рассказывать. Сразу же слухи на службе поползут, разговоры. Моргнуть не успеешь, как попросят заявление по собственному на стол положить. А где Золотов еще такое место найдет? Забиты теплые места, как поется в старинной народной песне.

Домой нельзя ни в коем случае. Там двойной капкан. От ментов и от Слепня. Хорошо б они друг друга перефигачили. Но нет, у нас не фильм Гая Ричи.

— Славка! Спрячься у кого-нибудь. Сам понимаешь, у меня сейчас нельзя. Телефон возьми новый, номерочек скинь. Слепень остынет — я перезвоню. Давай, Слава, держись! И не обижайся. У меня выхода не было.

Вячеслав Андреевич тяжко вздохнул. Обижайся не обижайся — это вопросов не решит. Макс, конечно, поступил по-скотски. Но неизвестно, как поступил бы на его месте сам Золотов.