Кафе «Алмаз» в глубине маленького скверика он узнал сразу — словно был здесь завсегдатаем. Он прогуглил его вдоль и поперек, изучил вид сзади, спереди и внутри, и даже на всякий случай запомнил ФИО директора и администратора. Взглянул на циферблат часов — до назначенной встречи оставалось чуть менее получаса.
Пересек сквер, стараясь придать твердость походке, — получалось не очень — и остановился у входа в кафе, собираясь с духом. Сделал глубокий вдох и шагнул вовнутрь. Приветливая администраторша как будто ждала именно его. Улыбнулась как хорошему знакомому.
— Вас ожидают?
— Да, у меня встреча. Столик у панно.
Перед внутренним взором всплыло изображение на этом самом панно — его Плетнев тоже изучил заранее. Добыча алмазной руды на руднике. Художник, вероятно, ностальгировал по временам глубокого социализма, что и отразил в своем произведении — чумазые лица шахтеров светились энтузиазмом.
— Это во втором зале. Проходите, пожалуйста, — администратор тоже излучала энтузиазм. Она приветливо взмахнула изящной ручкой, приглашая следовать за ней.
Народу в «Алмазе» оказалось немного. Пара девиц ковыряла вилками листья салата. Жевал без отрыва от планшета волосатый парень. Мрачного вида джигит поглощал баранину с таким серьезным видом, словно это была печень врага.
Лавируя между столами, Плетнев шаткой походкой двинул в уютную гавань у панно. Место для операции было выбрано идеально. Перегородки отделяли столик от остального зала, превращая его практически в отдельный кабинет. Еще несколько шагов — и он у цели. Но тут произошло непредвиденное, как и бывает с людьми непростой судьбы, поцелованными в темечко богиней невезения. То ли фарватер был слишком узким, то ли в заводи штормило. Парус Плетнева надуло ветром и бросило прямиком на рифы. Точнее — на выставленный в проход локоток джигита.
Может быть, все и удалось бы уладить миром, если бы южанин не запивал в это время барашка красным вином. На бежевой рубашке мигом расплылась кровавая клякса, словно след от пулевого отверстия.
— Слышь, чурбан! Очки протри! — грубо бросил джигит, поднимаясь.
— Чего? Ты кого чурбаном назвал? Да ты сам чурка!
Антон Романович забыл, что одет не в форму, да и находится не в родном Калининграде, где его каждая собака знает. Знает и лапу подает.
Ответ последовал незамедлительно. Вернее, предложение:
— Пойдем выйдем…
— Ну пойдем… Прям напугал… — и не думал пасовать Плетнев. — Я таких орлов горных…
Этот урюк еще не знает, с кем дело имеет. Понаехали тут! Сейчас товарищ майор быстро ему организует билет на родину.
