Полководцы, XVII в. | страница 17

Только во второй половине апреля 1608 года, понуждаемый приказами царя, Дмитрий Шуйский, наконец, покинул Волхов и медленно двинулся к Орлу. Но было уже поздно: наступавшая армия самозванца встретила его на походе. Всего в десяти верстах от Волхова, у деревни Каменка, передовой полк был неожиданно атакован польской конницей. От полного разгрома его спасла только смелая контратака сторожевого полка под командованием князя Куракина, позволившая главным силам Дмитрия Шуйского отступить и развернуться в боевые порядки.

1 мая началось генеральное сражение. Польско-литовская конница неоднократно атаковала, но успеха не добилась. Русские ратники выстояли.

Однако дух царского брата, незадачливого полководца Дмитрия Шуйского был сломлен. Даже не дождавшись исхода сражения, он приказал увозить пушки, чтобы они не попали в руки неприятеля. «Начаша отпускать наряд», — удивленно замечает летописец. Началось общее отступление. Польская и казацкая конница преследовала отступавших почти двадцать верст и была отбита только далеко за Волховом у засеки, когда-то сооруженной для защиты от крымских набегов. Поражение оказалось полным. Русские полки потеряли много убитых и пленных, служилые люди самовольно покидали полки и разъезжались по своим поместьям. Воевода Дмитрий Шуйский прибежал в Москву с жалкими остатками войска. «А прочие все куды успели», — заметил по этому поводу современник. Слабая надежда, что самозванец задержится пол стенами Волхова, где Дмитрий Шуйский оставил пятитысячный гарнизон, не оправдалась. 4 мая Волхов открыл ворота самозванцу.

Возвращение Дмитрия Шуйского и весть о поражении вызвали панику в Москве. Автор Нового летописца, составленного около 1630 года, отмечал: «Бояре же приидоша к Москве, бысть на Москве ужасть и скорбь велия». Тем не менее, царь Василий Шуйский еще имел силы для защиты столицы, важно было только правильно ими распорядиться. Но царь и его военные советники неверно оценили обстановку и планы противника. Они решили, что самозванец пойдет прямо на Москву по Калужской дороге, и именно туда выдвинули наспех собранное войско, а тот двинулся «не тою дорогою», значительно западнее, через Козельск, Медынь, Можайск, Звенигород, и неожиданно появился под самой Москвой. Положение было угрожающим. Хорунжий Будила позднее писал, что в тот день, когда поляки подошли к столице, «там не было никакого войска, кроме стражи».