— Непременно, — Николай поднялся.
— И еще… Не уезжайте покуда никуда из города. Хорошо? Мы иногда будем звонить вам.
— Слушайте, у меня пропала жена, неужели после этого я рвану куда-нибудь на юга? — обозлился Николай.
— Ладно, ладно, успокойтесь! Ничего личного — таковы уж у нас порядки. А пистолет до окончания следствия пока побудет у нас.
Следователь убрал пистолет в свой портфель и тут, помявшись, вдруг спросил:
— Николай, вы не дадите мне свой автограф?
Он извлек из портфеля какой-то журнал десятилетней давности, на обложке которого красовалось фото Николая, где тот был запечатлен на ринге после своей победы на чемпионате мира.
— Что вам написать? — взял Николай журнал в руки и с интересом стал рассматривать обложку — это был польский спортивный журнал «Бокс», ранее ему в руки этот номер не попадался.
— Напишите, пожалуйста — «Моему сопернику, Анатолию Мальцеву, от Николая Севера, дружески. Я никогда не забуду нашу битву на ринге», и распишитесь. Можно так? — следователь густо покраснел.
Николай смягчился, подумав, что в дальнейшем эту незначительную услугу можно как-то будет использовать в том нелицеприятном положении, в котором он оказался. Тем более, это не хлопотно — раньше, бывало, к нему за автографом собирались очереди. И, вообще, чего он на следака вдруг взъерепенился, на самом-то деле? Капитан просто типичный служака, добросовестно делающий свое дело, как говориться, «на своем месте солдафон».
— Конечно! — Николай написал на обложке все, о чем его попросил следователь и спросил: — Так теперь, на правах друга, я могу к вам обращаться запросто по имени — Анатолий?
— Между собой? — разумеется! — Мальцев понизил голос и доверительно добавил: — О чем можно, я буду вас информировать, но только в рамках закона, блюдя, так сказать, тайну следствия. Вы же понимаете?
Следователь протянул на прощание руку, что Николай воспринял, как хороший знак и даже несколько воспрял духом.
Проводив Мальцева, он поторопился записать имя свидетеля, пока оно не выветрилось из головы, и прошел в гостиную, где ему бросился в глаза его фирменный ежедневник, выдававшийся в институте высокопоставленным сотрудникам. Раскрыв его на сегодняшней дате, он и записал полное имя и фамилию квартиросдатчика.
Потом, с внезапно навалившейся тяжестью в ногах, осел на стул, стоящий тут же, облокотился о стол и обхватил голову обеими руками. Так он сидел, покачиваясь из стороны в сторону и теряясь в догадках и по-прежнему не допуская и мысли о какой-либо виновности Ксении. Он не понимал, что случилось, и решил во всем разобраться сам.
