Ну что ж, подумал, пусть будет этот ребенок нашим, сыном мне станет, лишь бы Кире хорошо было, а потом, бог даст и родного заведем. И она тоже радехонька была, что я так решил. В общем, жизнь стала налаживаться. Все бы хорошо, да этот гребаный Абдуллаев мою Киру и с того света достал.
— Как это? — спросил Николай, изучающее упершись взглядом в собеседника и продолжая свою игру на затягивание времени.
— Да вот так! Говорю же, все налаживалось, и, пока суть да дело, — осень наступила, я возобновил учебу на четвертом курсе, а Кире еще на год продлили академический из-за беременности, она оставалась дома сидеть. И вот как-то меня на одну неделю на практику в Днепропетровск отправили, когда она на восьмом месяце этой своей беременности была. В общем, осталась она без меня.
А через неделю приезжаю домой, смотрю — у нее живота нет. Я ее спрашиваю, мол, раньше срока родила, что ли? Она стоит, улыбается так блаженно. Ну да, говорит, мол, раньше мальчик родился, Сашенькой назвала, да такой хорошенький мальчик вышел, вылитый папа, сейчас принесу. Меня это замечание про папу порядком покоробило, да и имя малыша тоже, но смолчал — что поделаешь, теперь это и мой ребенок, надо было научиться его любить. Смотрю, несет в одеяльце завернутого младенца. Говорит мне, мол, подержи сыночка, только осторожно, не урони. Дала его мне, я покрывало с лица убрал и точно — чуть не уронил. Лицо младенца было уже синим, изо рта и носа текла сукровица, и запах тяжелый в нос ударил. Только потом я узнал, что малыш третьи сутки, как мертв был. А Кира у меня спрашивает, мол, как хорошенький у нас мальчик? Забрала у меня и стала убаюкивать…
Я тут как стоял у дверей, так и сел на пол — ноги подкосились, вообще, чуть было в обморок не упал. На душу мерзлый камень залег, слезы навернулись на глаза, но я быстро проморгался и постарался вида не подать, да если и подал там что, то Кира все равно не заметила. Бедная девочка! Тогда меня в первый раз инфаркт прихватил, я его так на ногах и перенес, и с тех пор мой будильник частенько барахлит…
Володя остановился и прислушался к чему-то за окном. Николай, с надеждой — тоже, но там ничего не было, кроме летней ночи, бившейся в стекла как вода о берега озера.
— Послышалось что-то, — пробормотал Васильев. — А как было дело-то? Понимаешь, Кира повадилась часто одна без меня в кино ходить, не вообще без меня, а только на те кинокартины, где там ее Абдуллаев играл. А по телевизору, так уж не один фильм с ним не пропустит. Тут к ней лучше не подходи! И вот, когда я в Днепропетровске был, в это время одно кино с Сашкой в заглавной роли по телеку гнали, которое раньше она никогда не видела и которое редко в прокате было, хотя фильм, в общем-то, неплохой. «Сорок второй» называется. Может, смотрел?
