- Да, неплохо, - разжала зубы Наташа, - ты получишь сделку с Антоновым, Мальцев с Бойцовым - по звездочке на погоны, Марков - поощрение за хорошую работу, а я - "всего" 5-6 лет на зоне, судимость и репутацию убийцы...
- И Белла Генриховна не пострадает, - добавил Вальтер.
Наташа резко выпрямилась:
- Ты и ее не пощадил бы?!
- Это ты вовлекла ее в это дело, а не я...
Наташа промолчала, с ненавистью кусая губы. Вальтер невольно отступил, напуганный выражением ее лица. "Да, натупила, - подумала Наташа, - но как они вышли на Беллу?!". И вспомнила свою старую одежду, оставленную в списанном вагоне... Какой-нибудь бродяжка мог ее найти и сменять на бутылку или напялить на себя. А Наташину майку знают все... "Надо было сжечь ее! Как же я об этом не подумала?".
- Ну, что? - поторопил ее Вальтер. - Если ты согласна, имя мисс Лестранж даже не будет фигурировать в материалах дела, а о твоем комфорте я позабочусь. Если же ты начнешь брыкаться, я буду вынужден действовать радикально. Тогда тебя все равно вернут в тюрьму и будут судить уже с учетом отягчающих обстоятельств, и сядешь ты по полной, а госпоже Измайловой придется отвечать по закону за укрывательство беглого преступника, а могут и сообщничество приписать, если поднимут вашу переписку... И еще с учетом того, что после побега ты бросилась не к кому-то, а к ней!
- Милосердие и дружба, - усмехнулась Наташа, - ты не слышал таких слов?..
- Это не аргумент для судьи. Ты и сама это понимаешь. Наташа, ты не боишься рисковать собой, а другими? Я предлагаю тебе решить дело миром. Ты против?..
- А мое предложение ты выслушать не хочешь? - напомнила Наташа. - Или ты решил настаивать на своем без учета моего мнения?
Аркадий вздохнул:
- Ну хорошо: что ты предлагаешь?
- Сними с меня обвинения, - не колеблясь ответила Наташа. - Как я вернусь домой с такой репутацией? Да и сейчас маме и Кате тяжело приходится. Они мне не рассказывают, но мои адвокаты бывают в Крыму и знают, что Катю выживают из театра; коллеги ее откровенно травят, а главреж это поощряет. Мама не может ни на рынок, ни в поликлинику выйти: сразу начинаются косые взгляды, шепот за спиной, а у нее потом давление зашкаливает. Они не хотят меня расстраивать, но я все знаю и мне больно от того, что страдает еще и моя семья!
Вальтер пожал плечами. Ему-то какое дело до Наташиных мамаши и сестренки?
- Ты не можешь диктовать мне условия, - втолковывал он, - я вообще мог бы даже не разговаривать с тобой... Но я тебе обязан и хочу избавить от больших неприятностей...
