Антошин. Деньги, конечно, жалко. Но важно другое.
Лариса. Что именно?
Антошин. Наверное, то, что вы здесь!
Лариса. Почему – наверное, а не наверняка?
Антошин(откровенно). Потому что я в этом еще не убежден!
Лариса(с той же мерой откровенности). Тогда зачем вы мне сегодня позвонили?
Антошин. Я вам звонил и раньше. Много раз звонил, но все время никто не снимал трубку.
Лариса. А я только вчера приехала из Финляндии.
Антошин. Из какой еще Финляндии?
Лариса. Из настоящей. В туристскую ездила. Неужели вы поверили, что я заполняла все анкеты и бегала по всем врачам специально для вас?
Антошин(простодушно). Поверил.
Лариса. Вы всегда верите сказанному?
Антошин(уже в некоторой растерянности). Я доверчивый.
Лариса(не выдерживает и смеется; сквозь смех). Какой вы… нет, вы неподражаемый…
Антошин. Не договаривайте, я понял!
Лариса(не может перестать смеяться). С анкетами это шутка была.
Антошин(улыбнулся, но как-то криво). Наверное, у меня плохо с чувством юмора. (Быстро переводит разговор на другую тему.) Что слышно в редакции?
Лариса. Вот вернулась из Финляндии, и редакторша снова активно снимает с меня стружку. Что слышно в табачной промышленности?
Антошин. Вот… (Показывает пачку.) Выпускаем знаменитые американские сигареты. «Мальборо».
Лариса. Табак на валюту покупаете?
Антошин. Выращиваем в Молдавии. Но все американские сигареты гадость – сильно пахнут жженой тряпкой.
Лариса. Какая ценная информация. Я обязательно запомню. Все-таки приятно, что вы мне часто звонили. Значит, вы без меня уже не можете жить!
Антошин. Как выяснилось, я глупо верю сказанному, а вы – телефонным звонкам!
Лариса. Отомстили?
Антошин. Но меня вы почему-то обидели и заявили, что я неподражаемый ду…
Лариса. Обидчивость – признак недалекости.
Антошин. Но я на самом деле неподражаемый! Я докажу! (Метнулся к проигрывателю, ставит пластинку.)
Звучит нежная, ритмичная мелодия.
Шуберт. «Четыре лендлера»! (Сгибается перед Ларисой в церемонном поклоне.) Прошу вас на лендлер!
Лариса. Я не умею!
Антошин. Я тоже, и в этом состоит неподражаемость. Мы оба не умеем, и оба будем танцевать. Сегодня Юрий учил меня искусству воображения.
Лариса. При помощи аквариума?
Антошин. Начали! И – раз!
Танцуют.
Лариса. Я забыла, что я танцую?
Антошин. Лендлер – это старинный, кажется, крестьянский танец, кажется, южнонемецкий.
Лариса. Гедеэровский или феэргефский?
Антошин. Понятия не имею! Только приподнимите длинную юбку, вы же наступите на нее и оторвете подол!
