Лариса. Смотрю в упор! Как вы вдохновенно вспоминали про плинтусы. Рита, должно быть, ловко со всем управлялась?
Антошин(чуть улыбнулся.) Ловко…
Лариса. И при этом еще преподает в техникуме – гениальная Рита, но… каждый – кузнец своего несчастья!
Антошин. Говорят – кузнец своего счастья!
Лариса. Чаще несчастья – кузнец или слесарь. Как эта дуреха Рита могла вас оставить, когда вы ее вместе с плинтусами сто лет подряд любите?
Антошин(вздохнул). Я вообще однолюб.
Лариса. Вам надо уехать, переменить обстановку, а то вы здесь совсем прогоркнете!
Антошин(вдруг разговорился). На работу ходить невозможно – все сочувствуют, от чистого сердца, я понимаю. Один говорит: пить начни, теперь все пьют; другой: заведи молоденькую, теперь все заводят; управляющий премию выписал – сто рублей, ни за что ни про что.
Лариса. Мог бы расщедриться и на более крупную сумму. У его сотрудников жены не каждый день исчезают.
Антошин. Мой лучший друг Бараш – мы с ним десять лет за одной партой сидели – теперь под любым предлогом заходит или без предлога. А другой мой лучший друг, Николай Овчинников, он в Антарктиде зимует, на Беллинсгаузене, прислал радиограмму: «Не горячись, все продумай и поступай как мужчина».
Лариса. Прекрасная радиограмма, а как там он узнал, во льдах?
Антошин. Маргарита сообщила, всех оповещает. Характер общительный.
Лариса. А как поступают мужчины?
Антошин. В понедельник я уезжаю во Владимир, в командировку.
Лариса. Слишком близко. Вам самому отлично бы подошла Антарктида.
Антошин. Терпеть не могу людей, которые дают советы.
Лариса. А кто их любит?
Появляется Женя с дымящейся сковородкой.
Женя. По-моему, уже готово…
Лариса. Позвольте, я разложу! (Берет у Жени сковородку и раскладывает мясо по тарелкам.)
Женя(пробует). Ничего, есть можно.
Антошин тоже принимается за еду.
Лариса(задумчиво). Никогда не была во Владимире, не видела Золотых ворот, Дмитриевского собора и судоходной Клязьмы, по которой Андрей Боголюбский водил свой славный флот. Мы это по истории проходили.
Женя. Я чую подвох!
Лариса. Не приехать ли мне во Владимир? В понедельник не смогу… во вторник, как бы экспромтом?
Антошин(с негодованием). А вам не кажется, что вы приставучая?
Лариса. Да, кажется. Но поздно, я уже закусила удила. Я буду стоять у Золотых ворот до поздней ночи. Вы меня легко узнаете. Я надену синее пальто, синий берет и как пароль – пестрый шарф. Он будет шустро развеваться на вольном владимирском ветру! (Быстро уходит, не забыв захватить портфель.)
