Гоголь: Творческий путь | страница 36
На протяжении 20-х годов неоднократно раздавались призывы о необходимости обращения к народным сказкам и песням, к творчеству народа, сохранившему с особенной полнотой черты национальной самобытности. Эти призывы были программными для романтизма, который в русской литературе в конце 20-х – начале 30-х гг. имел уже свои традиции. Революционная устремленность романтизма писателей-декабристов, южные поэмы Пушкина, эмоционально-патетическая проза А. Бестужева-Марлинского, романтические повести Н. Полевого знаменовали яркую струю в литературе, проникнуты были вольнолюбивыми настроениями, протестом против самодержавно-крепостнического режима. В противовес защитникам феодальных пережитков декабристы выдвинули требование национальной самобытности русской литературы, видя ее в выражении свободолюбивых начал, хранящихся в народе. В. Кюхельбекер в статье «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» (1824) писал: «… нравы отечественные, летописи, песни и сказания народные – лучшие, чистейшие, вернейшие источники для нашей словесности».[67] На значение народного творчества, и прежде всего песен как плодотворного источника для писателей, указывал М. Максимович в предисловии к первому изданию «Малороссийских песен» (1827), хорошо знакомому Гоголю: «Наступило, кажется, то время, когда познают истинную цену народности; начинает сбываться желание – да создастся поэзия истинно Русская!» М. Максимович подчеркивает обращение лучших русских поэтов к народному творчеству, видя особенно полное выражение народного начала в песнях, в которых «звучит душа, движимая чувством, – где отсвечивается фантазия народная».