– Ну все. Поехала крыша по скату горы. Убили Андрея, или лежит он к койке привязанный, а сюда – является. Ясно, понятно, – частью про себя, частью вслух высказалась Воля.
– Да не убили. Живой я.
«Вот-вот. Будет теперь сюда тенью шастать. Дура ты, дура! Сперва с Натанчиком связалась, думала в революцию поиграть. Потом – Пустое Рождество, костры… Вот тебе и расплата: и мужика стоящего под пулю подвела, и крыша у тебя поехала. Да еще гранату завтра на живот нацепят… Каюк тебе, Волюн, каюк!»
– Пшитть! – как на кошачью тень, шикнула Воля вслух на Андрея.
– Брось, Воля, не трепи нервы. И без тебя растрепали их. Рана-то у меня не тяжелой оказалась. В левую руку, в мякоть плеча, чуть локтя повыше. Да не в ране дело. Ты свет на минуту включи. Все сразу и поймешь. А чего не поймешь – я объясню. Я ведь бывший астрофизик, ядрена вошь, да и с химией знаком неплохо.
Воля с отчаяния дернула торшер за висюльку. Включился красноватый болезненный свет. Но и в таком, не слишком ярком свете, было ясно: Андрея нет.
– Вот так так! – Воля расхохоталась. – Я ж говорила, говорила я… Тоже мне, астрошизик нашелся!
– А ты выключи опять.
Воля, чуть поколебавшись, выключила.
Андрей стоял рядом, в валенках, в деревенской женской кофте, улыбался.
– Ну, теперь понимаешь?
– Что это я должна понимать? – соскочив на всякий случай с кресла, обойдя его сзади, а потом и спрятавшись за ним, спросила все сильней себя жалеющая, разве только вслух не причитающая Воля.
– Вот и видно: в науках ты – ни бум-бум. Ну? Все ведь элементарно, Волюн. Красочкой они меня специальной обрызгали, красочкой! Есть такая красочка. Я о ней еще при конце советских времен слыхал. Тогда среди наших физико-химических тупарей прошел слушок: создали, мол, такую красочку, для нужд армии. Напылил из пульверизатора – и не видно человека. Ну разве слегка только рожки да ножки из воздуха торчат… А ведь так кого хочешь от глаз скрыть можно: и шпиона, и диверсанта, и целый полк. Химики-физики наши тогда шутили еще: на кой хрен эта красочка армии? Капээсэсу сраному она как раз и сгодится: напузырил красочки в баллон пообъемней, брызнул – и ни тебе черноземной деревни вымирающей, ни Чернобыля блядского, никаких страждущих и правды алчущих.
– Чего ж тогда Горбачева этой красочкой не сбрызнули? – не удержалась Воля. – Может, хоть пятно с лысины свели б. А с пятном этим, глядишь, все правители бывшие и нынешние, да вкупе с депутатами обрыдшими, с экранов на фиг свалились бы…
