Ведьма Пачкуля и непутевый театр | страница 39

— Замазано, — грянул хор голосов.

Говор у Дикаря Вилли был заразительный.

— Это, — сказал бестелесный голос Обормота, — была худшая ночь в моей жизни.

Со всех сторон донеслось прочувствованное согласное похрюкивание.

Пятеро гоблинов сидели в пещере. Разумеется, их было не видно. Узнать их можно было только по голосам.

— Пдедставляю, как нам достанется, когда ведьмы нас поймают, — простонал Косоглаз. — Они ж с нас шкуды спустют. Если наши шкуды когда-нить появятся, — скорбно прибавил он.

— Жуть страшно было, — с дрожью в голосе сказал Свинтус, — когда она нас застукала.

— А невыдимымкой быть еще страшней, — заскулил Пузан. — Не нравится мне эта невыдимымость. Не вижу в ней никакого проку.

— Еще б ты его видел, — заметил голос Косоглаза. — В этом ж вся и засада.

— Да ладно, ладно. Просто говодю, скучаю я по себе. Хочу назад свое тело, даже если оно все в синячищах. Видели б вы их.

— Как мы их увидим? — спросил Косоглаз. — Они ж невыдимымые.

— А болят все равно, — сказал Пузан.

Да, всем пятерым крепко досталось. Вчера ночью им пришлось добираться домой по снегу и в темноте, и невидимость отнюдь не облегчала путешествие. Не зная, где начинаются и заканчиваются их тела и конечности, гоблины, не способные верно оценивать расстояние, постоянно налетали на деревья, сваливались в сугробы и спотыкались о невидимые ноги друг друга.

Однако гоблинам свойственен примитивный инстинкт, который выручает их в критическую минуту, — как и голуби, они всегда находят дорогу домой. Инстинкт берет верх над разумом. Для гоблинов оно и к лучшему. Они бы никогда не добрались до родной пещеры, если бы полагались на свои мозги. Пришлепав домой далеко за полночь, они невидимой кучей рухнули на пол и тут же уснули, надеясь, что утром все как-нибудь образуется само собой.

Но вот утро наступило, а дела их по-прежнему были плохи.

— Я вот чиво не могу понять: как это случилось-то? — в сотый раз сказал Свинтус. — Бежим, бежим — и вдруг стали невыдимымые. Как так?

— Это все магия, — сказал Обормот. — А чё еще? Мерзкая стадая ведьма нас заколдовала.

— Не, — возразил Косоглаз. — Какой ей смысл? Ведьмы хотят нас поймать, так? Так. А если хочешь чё-нить поймать — зачем делать так, шоб оно исчезло? Так же поймать труднее будет, не?

Весьма здравое рассуждение для гоблина.

— А кто тогда? — спросил Свинтус.

Повисла пауза. Гоблины обдумывали вопрос.

— Наверно, это тот пацан в остроконечном колпаке, — через некоторое время сказал Гнус.