Клеант, Лафлеш.
Клеант. Негодяй ты этакий! Где ты пропадаешь? Ведь я приказал тебе…
Лафлеш. Точно так, сударь, я хотел вас дождаться во что бы то ни стало, но ваш батюшка – неучтивый он человек, доложу я вам, – прямо-таки выгнал меня и едва не прибил.
Клеант. Как наше дело? Обстоятельства нас торопят: оказывается, отец – мой соперник.
Лафлеш. Ваш батюшка влюбился?
Клеант. Да. И чего мне стоило скрыть от него мое волнение, когда я узнал об этом!
Лафлеш. Ему влюбляться? Что за блажь! Уж не лукавый ли его попутал? Издевается он над добрыми людьми, что ли? Таким ли, как он, влюбляться!
Клеант. За грехи мои, должно быть, пришло это ему в голову.
Лафлеш. Что же вы не открылись ему?
Клеант. Не хотел возбуждать в нем подозрений, иначе мне трудно будет расстроить этот брак… Ну, какой ответ?
Лафлеш. Ей-богу, сударь, занимать деньги – чистая беда: попадешь в лапы к ростовщикам, как вы, например, – всего натерпишься.
Клеант. Полный отказ, стало быть?
Лафлеш. Нет, почему? Наш Симон – это, я вам доложу, маклер, каких мало, – говорит, что он для вас все вверх дном перевернул. Уверяет, что вы своим видом пленили его.
Клеант. Так я получу пятнадцать тысяч франков?
Лафлеш. Да, но только в том случае, если вы согласитесь на некоторые условия.
Клеант. Посылал он тебя к заимодавцу?
Лафлеш. Что вы! Да разве так дела делаются? Тот еще старательнее прячется, чем вы: здесь такая таинственность, что вы и представить себе не можете. Он ни за что не откроет своего имени. А сегодня вас сведут с ним в чужом доме, и вы скажете ему про ваше состояние и семейное положение. Ну, конечно, как только он узнает, кто ваш отец, – дело устроится.
