- Что ты на меня кидаешься? Крайнего нашел? Я тебя по дружбе предупредил. Завтра тебе ротный то же скажет. Думаешь, лапа есть, так... Слушай, - Ступак снова радостно оскалился, - ты только мне скажи. Я могила...
- Где сейчас Царенко? - перебил Антон монолог прокурорского секретаря.
- А где ему быть? На губе.
- На нашей?
- Как положено. Ты его завтра охранять будешь. Вот хохма! - Ступак довольно заржал, оценив ситуацию, - ладно, успехов тебе в ратном деле. Я мыться пошел. Только зря ты про лапу свою молчишь, может с дядькой моим знакомы. Москва ведь круглая.
Утром его вызвал Бобров.
- Байкалов, бля, - сказал он, багровея лицом, - твой взвод сегодня в наряд идет. В караул заступаете.
- Знаю, товарищ майор.
- Некого с ними отправить, кроме тебя. Один под следствием сидит. Кузь, бля, в санчасть сбежал. Ангина, говорит.
- А зачем кого-то с моим взводом отправлять?
- А затем, бля, что дружок твой и подельник, - майор выдвинул ящик стола и с грохотом его захлопнул, - сидит сейчас на губе, бля. Камера номер пять. Понял?
- Хорошая камера. Теплая.
- Специалист. Вот и оставался бы... Ладно. Садись. Бумагу писать будешь. Пиши. Пишешь? Командиру второй роты, в/ч номер... написал? Майору Боброву В. Б. Дальше пиши. Расписка. Нет, бля. Обязательство. Нет... Хер с ним, пусть обязательство. Я, младший сержант Байкалов, заступая в караул, обязуюсь младшего сержанта Царенко, находящегося под следствием и содержащегося в камере номер пять гауптвахты... как тут сказать, бля... что в город ты его не выпустишь?
- Товарищ майор, я ж не идиот.
- Я идиот! Я идиот, и мне надо задницу от твоих фокусов хоть чем-то прикрыть. Скажешь ему: "Иди, Серега, домой позвони. Маме на свою тяжелую жизнь пожалуйся." - А он и пойдет. А я... Пиши: ...охранять в полном соответствии с требованиями Устава гарнизонной и караульной службы. Написал?
- Написал.
- Все без толку. Ладно. Подписывай и давай сюда. И вот что, тебя полковник Луженков вызывает. На двенадцать ноль-ноль. Городским транспортом поедешь. Вот увольнительная. Уходишь после развода, к трем часам чтоб был в части. Все. Иди, чтоб я тебя не видел.
- Радоваться пока нечему, - двадцатью минутами позже объяснял Антону ситуацию особист. - Надо быть предельно осторожным сегодня. Искусный мастер не оставляет следов. Не помнишь, кто сказал? Никто не помнит. Я неплохо знаю Луженкова, и если ты на допросе сболтнешь что-то лишнее, а ты можешь - я уже понял, он снова на дыбы встанет. Мы же кусок изо рта у него вытаскиваем, законную добычу. Он забудет обо всех договоренностях и так может понести, что никто не удержит. На тебя, сержант, два генерала наших сегодня работают. Чтоб знал. И учти, работают не за так. Я взял это дело на себя и мне по нему отчитываться. Теперь слушай: мне срочно нужна информация на солдата из твоей роты. Срочно, потому что через неделю-другую его тут не будет, и им займутся другие. Наша задача разработать его за это время. Срок небольшой, но достаточный. Будет результат, - считай, твое дело выиграно, не будет... не маленький, сам понимаешь. Понял меня, - не спросил, а подвел черту в разговоре Матвейчук. - Теперь запоминай: фамилия солдата - Стрельцов...
