- Ты же до вокзала не дойдешь, - сокрушалась врач скорой помощи, - на ногах не устоишь, куда тебе в Москву еще? Ангина осложнения дает. На сердце.
- У меня, наверное, на мозги.
- Наверное, - обругала дураком, уколола в сердцах гамма-глобулин и уехала.
На следующий день поехал и Антон.
Вагон был забит призывниками. До Москвы дорога недолгая - ночь, а потому укладывали и на пол, и на третьи полки, и по двое на полку. Москва разбрасывала всех: от Амдермы до Кабула, от Берлина до Магадана. Нашел Антон и земляка среди начальников команд - прапорщика из Киева. Вручил ему своих и, не долго выбирая, устроился спать на свободной нижней полке.
Проснулся глубокой ночью.
Киевский прапорщик выглядывал что-то в окне. Поезд стоял. С платформы доносились громкие и тревожные голоса.
- Где стоим? - Антон отодвинул свой край занавески. Прожектора освещали колонны вокзала. "Скуратово" - читалось в синеватом стынущем свете. Само здание терялось в ночи.
- Поезд горит, - спокойно сказал прапорщик и начал одеваться.
"Как он мог увидеть это в окне? - удивился Антон. - Ну и черт, пусть хоть все сгорит. Не встану".
Новость разошлась по вагону быстро. Призывники возбужденно забухтели и начальники команд, понимая, что момент ответственный: сейчас не удержишь, через минуту не соберешь, с матом бросились наводить порядок.
Антон приподнялся было на полке, но тут же почувствовал, что нет у него сил идти к своим и лег.
Стояли долго. К утру горевший вагон отцепили и отогнали.
Поезд медленно тронулся и, неуверенно набирая скорость, пополз к Москве. В полумраке позднего рассвета мимо Антона потянулись погорельцы. Было их много и шли они медленно, с трудом пронося чемоданы по узкому проходу плацкартного вагона. Редкие спрашивали - нет ли свободных мест, большинство же шло молча, опасаясь соседства призывников.
Последней в этом унылом шествии была женщина. Она остановилась отдохнуть напротив купе, где дремали Антон и прапорщик, и поставила свою небольшую сумку на край антоновой полки. Неожиданно прапорщик, лежавший напротив Антона, сорвался с постели: "Ложитесь".
- Что вы, - испугалась женщина, - мне только посидеть бы немножко.
- Ложитесь, - настаивал прапорщик, - я уже выспался.
- Спасибо большое, - она была поражена неожиданной милостью.- Оказывать гостеприимство погорельцам всегда было в лучших традициях русского народа.
Антон мысленно свалился на пол и бревном покатился по вагону. "Учительница. Если женщина, измаявшись в ночной суете и нервотрепке, натолкавшись по вагонам, для выражения признательности выуживает из памяти барочной вычурности чугунный штамп, она - учительница русского языка".
