Жестокость порождает жестокость, и в борьбе с ИГ мы можем наблюдать дикие примеры с разных сторон. Известен случай, когда в Сирии бойцы группировки, противостоящей федеральным войскам, но выступающей также против ИГ, захватили 13 бойцов своих «конкурентов», одели их в черное, сами оделись в оранжевое и провели показательную казнь в том же стиле, какой практикуется в ИГ. Это все довольно опасные явления. Когда жителей города Эр-Рамадия спросили, кто хуже – ИГ или шиитское ополчение, они ответили, что и то и то очень плохо. Шиитское ополчение тоже казнит, убивает и т. д. Кто бы что ни говорил, это религиозная война, которая влечет за собой страшные последствия.
Нельзя забывать и о том, что в информационной войне ИГ участвует много людей из Европы и США (к слову, серверы, на которых расположены сайты «Исламского государства», тоже зарегистрированы в США). Это специалисты экстракласса, причем не обязательно адепты ИГ. У них хорошее образование, современное мышление. Да и в арабском мире таких немало. И действенность пропаганды налицо. Растет число российских граждан, пополняющих боевые порядки ИГ. Сначала говорили о нескольких десятках человек, теперь речь идет о 1700–2000 выявленных гражданах, а вероятных не менее 5 тысяч. А еще там находятся от 4 до 5 тысяч граждан Азербайджана и государств Центральной Азии, с которыми у нас нет визового режима. Вот и считайте – почти 10 тысяч подготовленных боевиков, которые рано или поздно вернутся в Россию. И это огромная опасность для национальной безопасности.
Далее, в своей пропаганде «Исламское государство» не просто выступает с точки зрения исламистской такфиристской идеологии, но и широко прибегает к социальной демагогии. По телевидению мы видим лишь часть того, что происходит. Знаете ли вы, что они вербуют людей не только воевать за себя? «Халиф» Абу Бакр аль-Багдади не так давно призвал симпатизантов ИГ из разных стран помочь становлению нового государства в качестве ученых, инженеров, врачей, учителей. Делаются заявления о сильной социальной политике внутри этого квазигосударства, о том, что людям предоставляется жилье, что раненым помогают, а о семьях погибших заботятся. И я уверен, что найдется немало таких, кто решит туда поехать. Это все имеет место быть, и об этом надо знать. Только зная и понимая все это, можно заниматься каким-то реальным контрпропагандистским обеспечением.
Идеология борьбы и борьба идеологий
Когда речь идет о контрпропаганде, у нас почему-то абсолютное большинство людей считает, что заниматься этим, то есть объяснять людям, что ИГ – это очень плохо (при этом, естественно, досконально разбираясь в вопросе), обязательно должна мечеть и служители ислама. Хотя это совершенно не так. Значительная часть пропаганды ИГ ведется вне мечети. Я, извините, напомню, что целый ряд наших студентов был завербован в стенах университета. А университет и мечеть – это разные вещи, согласитесь. И, наконец, в ряды этой структуры вербуются не только те, кто родился и рос в традиционных исламских семьях, но и те, кто вырос, например, в семьях христиан или атеистов. Идеи ИГ среди немусульман пропагандируются как идеи нонконформизма, социальной справедливости, новой формы революции. И это работает! Тысячи людей в разных регионах мира, очень далеких от Востока, вдруг принимают радикальную форму ислама и едут туда воевать. Все это требует самого серьезного ответа. Поэтому контрпропаганда должна быть государственной задачей.
